— Военинженер третьего ранга Александр Званцев!
— Да ты садись, Саша, садись, — предложил моряк, громко крикнув: — Нюрочка, родная! Водки во спасение, и в приложение — все мое любимое! Посвети нам, солнышко!
Официантка знала, что принести и, кроме графина, появилась на столе и севрюга, и осетрина, и балык…
— Слышали? — начала Майская. — Народный комиссар просвещения роман «Пылающий остров» назвал таким же явлением, как «Хмурое утро».
— С чего это Потемкин после Алеши Толстого решил нас Фенимором Купером просветить?
— Так тот роман «Восстание на Кубе» написал, — рассмеялась Майская, — я сама переводила. А название продавцы придумали. А «Пылающий остров» написал наш военинженер Званцев, — и она, улыбаясь, кивнула на спутника. — Его остров сам пылает!
— Тогда давай, Саша, выпьем за твой еще не читанный мною роман.
— Он ничего не пьет. Мы его простим. Не так ли?
— Ну, не знаю, не знаю… По-нашему — не пьет, звания военного лишиться может.
— А я в армию рядовым, необученным пришел.
— Тогда за рядовых, что офицерами стали, чокнемся.
— Чокнуться я могу.
— И пригубить, — настаивал моряк.
— Если только из моего бокала цинандали, — выручила Агния Александровна.
— На том и порешим, — миролюбиво согласился моряк.
— Так, согласны? — лукаво сощурилась на своего «пленника» Агния Александровна.
Военинженер молча кивнул.
— И на помощь мужу тоже? — уточнила она.
— Когда Иван Михайлович сам прочтет мой роман и не предпочтет Купера в вашем переводе.
— А он уже прочел и выбор сделал, — захлопала в ладоши Агния Александровна. — Прочитайте завтрашние газеты и собирайтесь к нам в гости. На этот раз — машина наша.
— Друзья, у всех ли есть ночные пропуска? — спохватился капитан первого ранга.
Сердце у Званцева захолонуло: «Настал миг расплаты. Попросить денег взаймы у капитана?..» — подумал Званцев, но вместо этого бодро заявил:
— У нашей машины пропуск без права ее остановки.
— Молоток! Моряком бы тебе быть! Нюрочка, Заря моя вечерняя, запиши все на мой счет.
— Касса! — звонко разнеслось по Дубовому залу. — Мой столик записать на счет Соболева.
Сам Леонид Соболев! Так вот кто сидел за столом в нашей компании!
Впоследствии, работая вместе в Союзе писателей, они весело вспоминали их первую встречу.
Званцев развез по домам и Соболева, и Майскую.
Она тщетно хотела зазвать его к себе домой, чтобы заштопать дырку на коленке. Но он был непреклонен…
— Вот этот, за оградой с правой стороны, — закричал мальчик.
— Этот? — переспросил отец. — Тогда берись за руль, сворачивай в ворота. Я тебе помогу.
— Что это значит? — возмутилась Инна.
— Обещанный приз, — ответил Званцев.
— Неужели здесь?
— Конечно, а напротив на лестничной площадке — Мещеряков, замминистра электропромышленности.
Машина въехала во двор, завернула за дом и остановилась у первого подъезда.
Вверх вела широкая, когда-то устланная мягким ковром лестница. На свободной лестничной площадке справа и слева для состоятельных жильцов размещались по две богатые двух и трехкомнатные квартиры с высокими лепными потолками и дорогими обоями.
— Можно и соединить две соседние квартиры в одну, еще более просторную и красивую, — произнесла мечтательно Инна, едва они с мужем поднялись с первыми чемоданами. Она поставила свою ношу на пол и обняла Сашу.
— Наконец-то мы встретились! — воскликнула она, покрывая лицо мужа поцелуями. — Как я счастлива! Как счастлива. Приготовил мне дворец. Я — твоя королева! А ты мой противный бородатый король!
Войдя в квартиру, она тут же села за рояль и сыграла увлекающий вальс Штрауса. Потом вскочила и, напевая сыгранную мелодию, стала кружить по комнате. Саша, стоя в дверях, любовался ею. Он почувствовал себя так, как в лучшие годы их жизни.
Он пошел вниз за сыном и оставшимися вещами, а она села снова за рояль и стала играть этюд Рахманинова, который когда-то в исполнении Вакара зачаровал Сашу. Ему вспомнился Белорецк и Костя, друг закадычный…
Иосифьян позвонил Званцеву:
— Саша, зайди. Не пожалеешь.
Не в духе Андроника было так вызывать к себе главного инженера. В прошлый раз он хотел рассмотреть вместе с ним проект газовой турбины профессора Усова. Может быть, Игорь Евгеньевич Тамм, академик, которому прочат Нобелевскую премию, приехал познакомиться с иосифьяновской головокружительной идеей «закона действия»? Он дополнил теорию Максвелла, лежащую в основе расчетов электрических машин.