— И так будет всякий раз, пока мы не переделаем, как я настаивал, склады угля в порядке реконструкции. И будущие пожары надо гасить не здесь, а в Москве, вот почему я спешу чуда, — сказал Званцев у проходной, через ворота которой проезжала полуторка. Он спросил шофера:
— На Магнитку? — и услышав утвердительный ответ, сел в кабину. — Гони мимо моего дома, я чемоданчик захвачу.
Горящие склады угля представляли собой две почти соприкасающиеся стены огня, между которыми когда-то, закутавшись в мокрый балахон, бесцельно пробегал Саша-практикант.
Новый директор Изотов в ужасе смотрел на огненную стихию, ощущая жар на лице. «Прав Званцев, надо по-другому строить склады, чтобы они не могли гореть».
— Где Званцев? Где главный механик?
Изотов обернулся и увидел перекошенное в ярости лицо человека с клыкообразными вислыми усами.
— Его здесь нет. Он срочно улетел в Москву.
— Как улетел? На чем улетел?
— Пока на полуторке через перевал, а дальше по воздуху.
— Мне необходимо догнать и допросить его по поводу этого повторного пожара.
— Вряд ли он что-нибудь сможет сказать. Он был у меня в кабинете, когда сообщили о пожаре.
— Товарищ Гришкан сказал: «Два раза угольный пожар и два раза званцевские пятки сверкают».
— Если так необходимо, догоните его, расспросите.
— Одолжите ваш газик. Он резвее нашего драндулета. Товарищ Гришкан вас попросит.
— Секретарю райкома партии отказать не могу.
И Клыков с запиской послушного партийца Изотова помчался в гараж, устроенный в одной из конюшен на конном дворе.
Груженая полуторка с трудом брала подъем. Шофер, поставив машину на ручной газ, когда задние колеса крутились, пробуксовывая, выскакивал вместе со Званцевым из кабины, и вдвоем они толкали застрявшую машину. Казалось, чем могут помочь две слабых человеческих силы многомощному мотору, но вспоминалась сказка о репке, когда последней к семейству старика присоединилась мышка, и репка пошла из земли. Два человека напрягались, и грузовик нехотя трогался, выбрасывая назад подсунутую под прокручивающиеся колеса брезентовую покрышку. Шофер первым вскакивал в кабину, хватаясь за руль, чтобы не дать машине соскользнуть в пропасть, по краю которой проходила горная дорога. Званцев бежал назад, подбирал брезент и бегом догонял еле ползущую машину.
— Так и мучаемся в энтом самом месте. Хорошо, ежели не одна машина едет, шофера с других машин подсобят, подтолкнут. А легковушкам здесь взбираться совсем беда. Подавать назад надо, разгоняться и сходу проскакивать проклятущее место, — рассуждал шофер, малорослый крепыш.
— Цепи надо надевать, — заметил Званцев.
— И то верно. Так ведь торопили. Завгар аж охрип. Надо было мне перед подъемом задержаться и цепи надеть.
— Так и сейчас не поздно.
— Да нет! Через чертову хребетину перевалили. Теперь под горку знай тормози и колодками, и скоростью.
Саша понимал автомобильный жаргон. Шофер имел в виду включенную первую скорость при заглушенном двигателе, когда не он вращает колеса, а им приходится крутить двигатель, замедляя движение машины.
С высоты, как с птичьего полета, развертывалась невиданная по размаху стройка с поднимающимися ввысь вавилонскими башнями в плакатах на самом верху. Подъехав ближе, можно было прочитать: «До пуска домны осталось…»
У Званцева защемило под ложечкой. Он воочию видел индустриализацию еще вчера сермяжной, лапотной страны. Перед ним открывалась панорама рождавшегося самого мощного в мире металлургического исполина.
Когда Саша предстал перед начальником Магнитостроя, то внутренне удивился, что встретил обычного человека, а не бородатого многорукого великана из древних сказок. Тот тепло отнесся к Саше:
— Привет соседу! Главный механик нам скоро понадобится. Приглядись. Может, перейдешь?
— Мы сами расширяемся, на вас глядя, потому и в Москву спешу. Вы обещали меня по воздуху в Челябинск перебросить.
— Сейчас летит туда учебный самолет. Пилот, я с ним говорил, обещал взять тебя. Дуй на аэродром.
А Клыков в новеньком изотовском газике застрял на крутом подъеме, пока не подъехали две машины, одна сверху, другая снизу вслед за Клыковым. Два водителя остановились и пришли газику на помощь. Общими усилиями четырех человек газик вскарабкался на гребень, и Клыков, вскочив в него на ходу, крикнул: