Один из официантов, заметив, что они стоят с пустыми руками, подошел к ним и предложил шампанского. Они взяли по бокалу и хотели чокнуться, но промахнулись, и бокал Грега ударился о запястье Минни. Он тут же отдернул руку и сделал большой глоток.
– С Новым годом, – сказала Минни.
– С Новым годом, – повторил Грег и после паузы добавил: – И… э-э-э… с днем рождения. Я… у меня для тебя подарок там, дома. Прости, не хватило времени его упаковать.
– Не беспокойся. Я же говорила, не нужно мне ничего дарить.
Грег потоптался на месте, его взгляд метался по комнате.
– С ней полезно иметь знакомство, с Люси Донохью. Я не зря тебя убеждал прийти сюда сегодня. Она знает всех, кто только занят в ее сфере. Минни, не стоит недооценивать того, как хороший контракт может повлиять на твою жизнь.
– Сомневаюсь, что она знакома хоть с кем-нибудь из тех, кто занимается пирогами, – ответила Минни, а затем, подражая аристократическому выговору, произнесла: – Если только это не кондитеры, делающие заварное тесто из фуа-гра, на маленькой, очень французской улочке. – Она высунула язык и засмеялась.
– Не понимаю, почему ты вечно так поступаешь, – сказал Грег. – Я просто стараюсь тебе помочь.
– Ты прав, извини.
Минни почувствовала себя виноватой. И ей не нужен был Грег, чтобы это заметить. Она и сама всегда понимала, что говорит гадко, когда ощущала себя беззащитной, и от этого ей становилось только хуже. Минни прикусила губу и принялась теребить свой кулон. Грег надулся, его челюсти сжались.
– Ладно, но твое появление не заставило все превратиться в тыквы ровно в полночь, или что там еще тебя беспокоило?
– Проклятие не разрушается в полночь, оно действует всю новогоднюю ночь и в первый день нового года. И я совсем не беспокоилась насчет превращения в тыкву… скорее, насчет всяких мелочей вроде того, что кого-то на тебя стошнит, или потери куртки в автобусе по дороге сюда. Мне просто не везет в такие дни.
– Ладно, а кто-то пролил пиво на мои ботинки, и я пропустил часть вечеринки моих друзей из-за того, что застрял в доме твоих эксцентричных приятелей. Может, я тоже проклят? – Грег закончил предложение с чрезмерно оживленной улыбкой, которая говорила: «Я шучу, так что не обижайся».
И тут его взгляд упал на грудь Минни.
– Что, этот топ на самом деле выглядит непристойным? – спросила она с содроганием.
– Ну, ты ведь знаешь, Мин, мне нравится это видеть, но, возможно, другие предпочли бы смотреть на что-нибудь другое, – кивнул Грег.
– Хорошо, пойду в туалет и попытаюсь спасти блузку.
По пути в туалет Минни проверила свой телефон. Пришло сообщение от Лейлы:
Просто хочу узнать, как дела. Велик ли ущерб? Нужно ли спасать тебя из ситуации заложницы/провала/чего-то похуже?
Минни улыбнулась и отправила ответ:
Все не настолько плохо. Только потеряла куртку и на меня кого-то стошнило
Лейла была лучшей подругой Минни и ее деловым партнером. Они вместе создали «Ничего трудного» четыре года назад и постоянно вкладывали в дело деньги и силы. Если бы не Лейла, думала Минни, она вряд ли продержалась бы так долго. Им пришлось столкнуться со множеством препятствий, иногда казалось, легче просто бросить все и снова работать на кого-нибудь, там, где им платили бы в конце каждого месяца, вместо того чтобы с трудом сводить баланс и выкраивать для себя хоть что-то похожее на жалованье.
Пришло новое сообщение от Лейлы:
Вот удивительно – я потратила канун Нового года, готовя пироги, так что завтра нам не нужно работать. Я тебя приглашу куда-нибудь в честь твоего дня рождения. Тебе придется надеть платье.
Минни улыбнулась. Послала Лейле изображения платья и эмодзи «больное лицо».
Лейла в ответ прислала кучу эмодзи пирожков, а вслед за ними кучу эмодзи «больное лицо». Минни расхохоталась и ответила:
Ты лучше всех. Спасибо, Пирожок. Для тебя, и только для тебя, надену платье. ххх
Глядя в телефон, Минни налетела на официанта с подносом канапе. На нее посыпался дождь тарталеток с козьим сыром.
– Ох, боже… простите! – воскликнула она, опускаясь на корточки, чтобы помочь официанту уничтожить результаты катастрофы.
– Сегодня определенно не моя ночь, – с несчастным видом произнес официант.
Ему от силы было семнадцать лет. Минни увидела, что его очки заляпаны мягким сыром. Она осторожно сняла их с носа юноши и вытерла своим топом, а потом вернула официанту со словами:
– Мне понятны ваши чувства.
Оказав официанту посильную помощь, Минни обошла бар и наконец отыскала туалеты в тускло освещенном коридоре. Заглянув в дамскую комнату, она увидела с полдюжины женщин, болтавших перед зеркалами и поправлявших косметику. Минни не хотелось отмывать рвоту с блузки у них на глазах. Она прошла дальше по коридору и увидела туалет для инвалидов с раковиной и сушилкой для рук… Это было идеально. Она вытащила из сумки черную шелковую блузку и начала полоскать ее под краном. К счастью, блузка была скорее просто липкой, не более, но запах желчи в смеси с запахом водки и кока-колы ударил в нос. Она даже вообразить не могла Люси Донохью в подобной ситуации.