Поблагодарив Бога, за то, что, в своё время надоумил ступить на стезю вольного охотника, я осторожно подлетел к сладкой парочке и, вытаращив глаза, стал любоваться непривычными очертаниями. Два продолговатых предмета обтекаемой формы, чуть больше метра в диаметре и длиной около трёх.
Магнитные присоски, как и ожидалось, не сработали. Впрочем, этому не стоило удивляться. Скорее, наоборот. Ведь, пойди всё с самого начала без сучка, без задоринки, и пришлось бы ещё разок подумать, во что собираюсь вляпаться.
Пощёлкав тумблером, задействовал сварочную установку. Плоды упорных изысканий какого-то инженерного гения, трудившегося на ниве конструирования пол века назад. Тогда ещё не додумались перейти на стандартные оболочки, и стыковка производилась таким вот варварским методом.
Внизу послышалось гудение, воспринятое, как рождающая зубную боль вибрация фюзеляжа. Я отчётливо представил, как десяток полых вольфрамовых штырей вонзились в корпус пришельца и возникла электрическая дуга.
Когда покончил с первым, таким же образом принайтовал его напарника. И, поплевав через плечё, начал снижение.
В ответ на запрос операторов дозорных спутников, сообщил позывные, назвал предполагаемый коридор и, получив «добро» и не вдаваясь в подробности, отсоединился. По телу лился холодный пот, а сердце бухало так, что опасался — услышат диспетчеры.
Плод разыгравшегося воображения, естественно. Хотя, и не совсем. Ведь, кто знает, что везу под брюхом? Атомную бомбу, припрятанную террористами в прошлом веке, да и забытую за ненадобностью? Или ещё что-либо, способное сдетонировать от повышения температуры при входе в атмосферу? В общем, само собой трусил здорово, не без этого. Да только, работая на «Пан-Ам» и чётко следуя инструкциям, скопишь разве что на домик во Флориде. А я, как уже говорил, чертовски хочу большего.
Планирование заняло десять часов и, к счастью прошло нормально. В смысле, клад не взорвался, и не выкинул какой-нибудь другой фортель. Мы наматывали виток за витком, постепенно сбрасывая скорость и, наконец, нырнули под облачный покров.
Я ещё раз связался с наземными службами и, заявив, что вследствие неполадок, вынужден совершить аварийную посадку, попросил разрешения приводниться у Ака-Тау. Есть такой миленький архипелаг в Тихом океане. Не то, чтобы мне там всегда рады, но в любом другом месте пришлось бы отвечать на слишком много вопросов.
Наверное, все слышали, что при определённых обстоятельствах, удар о воду равен по силе падению на асфальт. Трение же, мчащейся стрелой сцепки Шаттл-Груз, тоже могло бы вызвать сноп искр. В фигуральном смысле, конечно.
С нормальными контейнерами я, безусловно, проделал бы заурядные манипуляции, и, на бреющем полёте отрубив электромагниты, просто сбросил бы ношу, имеющую вполне приемлемую плавучесть и прекрасные характеристики, чтобы выдержать динамический удар.
Сейчас же приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы аккуратно доставить корзинку с вероятно хрупкими и, очень на это надеюсь, золотыми яйцами.
К счастью, «балласт» обтекаемой формы, что вселяло иллюзорный оптимизм. Ну, не то, чтобы совсем чувствовал себя в безопасности, но и неуверенности, сулящей плачевный исход не наблюдалось.
Выбрав место почти у самой прибрежной полосы, так как, судя по всему, находка сразу бы пошла на дно, утащив следом челнок, я начал посадку. Едва коснувшись воды, тут же потянул штурвал, задрав нос и, не успев толком взлететь, снова шлёпнул нижней частью груза о поверхность.
Со стороны это походило на подскакивание камешка-голыша, кинутого тренированной мальчишеской рукой. На мгновенье я отчётливо представил загорелую кисть, с обгрызенными ногтями, держащую плоский снаряд, выбеленный солнцем. И усмехнулся, так как в данном случае, ладонь должна принадлежать самому Богу, швырнувшего нас с орбиты по заранее рассчитанной траектории. А, поскольку, любой метатель хочет, чтобы бросок вышел как можно удачней, оставалось лишь надеяться.
Мы поднимались над волнами и падали, замедляясь с каждой секундой. Должно быть, все бодрствующие обитатели в этом момент высыпали на пляж, во все глаза пялясь на диковинную посадку. Я потихоньку забирал влево, стремясь не выскочить на глубину и, когда приборы показали что-то около двадцати километров в час, плавно выбросил многотонную конструкцию на песок.
Несколько секунд выжидал, плотно зажмурившись и гадая, не выкинет ли судьба злую шутку. Ведь, сколько раз случалось, что, сказав последнее «у-фф», полагающие себя в безопасности вдруг обнаруживали неприятный сюрприз.