Когда-то, в далёком детстве, я очень любил читать про простых земных парней, завоёвывающих сердца принцесс а, заодно и галактические империи, вооружённые лишь поражавшими воображение «одноатомниками». И, естественно, меня не минула «чаша сия». Добрую часть свободного времени я посвятил урокам фехтования.
Правда, спортивной карьеры, увы, не сделал. Но, по крайней мере, научился спокойно, если не сказать равнодушно смотреть на холодный блеск направленного в грудь обнажённого клинка. Что, увы, не под силу большинству.
Видимо, есть в нас какой-то атавизм, заставляющий впадать в ступор при виде узкой заточенной полоски металла.
— Да ради Бога. — Не моргнув глазом ответила Лена. — Только, боюсь, тебе не удастся найти партнёра для тренировок.
— Пустяки. — Небрежно, как и подобает настоящему мужчине, отмахнулся я. — Надеюсь, хоть кто-то из недоделанных самураев чтит традиции предков. И непременно схватится за какую-нибудь железку.
Лена пожала плечами, словно говоря: «чем бы дитя не тешилось». Затем подсоединила к компьютеру разъём скафандра и ввела десяток требуемых мной комбинаций.
Глава 15
Инопланетянка опять лежала на жёсткой скамье, служившей узникам постелью. В камере царил полумрак.
Она закрыла глаза. Глотая слёзы, вновь и вновь вспоминала кошмарные события последних суток.
Все эти люди…
С одинаковыми смуглыми лицами и холодными, безжалостными глазами.
Под их равнодушными взглядами она чувствовала себя лягушкой. Жалкой никчемной тварью, препарируемой на лабораторном столе. Или какой-нибудь ничтожной бактерией. Их, кажется, рассматривают в электронные микроскопы.
Впрочем, теперь это не важно.
Накачанная наркотиком правды, она не смогла скрыть от бездушных варваров ничего.
Как марионетка, послушно отвечала на вопросы. Ибо лгать было бессмысленно. Да и, при всём желании, невозможно.
К тому же, с помощью каких-то хитрых технологий, заплечных дел мастера ухитрились параллельно снимать ментаграмму.
И каждая фраза, буквально через доли секунды, дополнялась визуальным рядом.
Изверги, как водится, не отказали себе в удовольствии. И, видя, как розовеют её щёки, с садистским наслаждением задавали интимные вопросы.
Узница приложила ладони к пылающим щекам. И, чтобы забыть недавние унижения, освежила в памяти более приятные эпизоды.
Таинственный незнакомец, чьего имени она до сих пор не узнала, задал узкоглазым коротышкам хорошую трёпку.
Наверное, экзекуторы ошиблись с дозой. Или его организм имел повышенную сопротивляемость.
Да, это и не важно!
Когда с бывшим попутчиком закончили, дознаватели немного расслабились. Расстегнули ремни, намертво спеленавшие мускулистое тело и…
Полностью парализованная, раздавленная как морально, так и физически Лена всё же была в сознании.
Она скосила глаза и со злорадным удовольствием наблюдала, как недавний пленник словно котят расшвыривает щуплых противников.
Те в ярости делали страшные лица и визгливо кричали что-то невразумительное. Наверное, пытались запугать избивавшего их великана.
Девушка мысленно аплодировала каждому удачному удару. И замирала, видя, что на смену падающим человечкам прибывают всё новые и новые. К тому же, у многих имелось оружие.
Но, видимо, противник нужен был им живым.
Несколько раз в героя стреляли из пневматического ружья, заряженного ампулами со снотворным. Но в гуще боя дротики с красным оперением причинили больше вреда своим же.
От электрических разрядов тоже оказалось мало толку.
Но, наконец, кто-то, особо умный, догадался набросить на бунтовщика сеть.
Сплетённая из прочных белых нитей, вместе с мятежником она накрыла человек пять атакующих.
Тонкий шнур начали затягивать, и орущий, копошащийся клубок с невообразимым грохотом повалился на пол.
И Лена очень надеялась, что кого-то из мелких гаденышей при этом задавили насмерть.
Храбрецу вкололи лошадиную дозу снотворного, и несчастная со стоном закрыла глаза.
«Вот и всё», — пронеслось в голове, — «истинное благородство слишком часто проигрывает подлости».
Большую часть пути проделали на моём верном космическом челноке. Благо, автопилот работал исправно, а система оповещения предупреждала о приближении объекта, чуть крупнее головастика.
Если бы, конечно, они водились в океане.
Когда до бандитского острова оставалось миль пятьдесят, я начал пикировать. Затем включил защитный экран и, под углом сорок пять градусов, стрелой вошёл в воду.