В наш разговор неожиданно вмешался еще один медведь. По виду он выглядел молодой особью, и по тому, как близко к сердцу он принял болезнь молодой медведицы, было ясно, что она ему не безразлична.
— Гости, я знаю, где была Тхома. Вчера она побывала у подруги в небольшом городке к северу отсюда. Ищите там и найдите, потом вернитесь к нам и вылечите мою Тхому!
Что я мог сказать ему на это? Только пообещать.
Уяснив, где же находится этот город, мы быстро распрощались с мишками и переместились поближе к месту, которое указал нам молодой медведь.
Оказавшись там, я мгновение вслушивался вглубь себя, потом уверенно заявил:
— Лео, «оно» здесь! Близко, очень близко, Лео! И «оно» знает, что мы приближаемся. Надо приготовиться к бою!
Эх, хорошо бы еще знать, как это сделать? Господи, что и как нам надо приготовить, если я даже точно не знаю, кто там нас с тобой, мой дружок, ждет.
Я положил руку на теплую голову Лео:
— Может, ты что-нибудь подскажешь?
— Я не знаю, Крис, я его даже не чувствую, как ты. — Я почувствовал его волнение. — Единственное, что я могу предложить, так это отправиться туда и там действовать по обстоятельствам. Мы ведь с тобой справлялись и не с такими делами, чего нам бояться. — И чтобы ободрить меня, он тесно прижался к моей ноге, — и мы будем драться вместе, как всегда. А если что…, то паутины не выпустят «это» с планеты.
Я был тронут таким доверием. Некоторое время мы молча постояли, тесно прижавшись друг другу, и каждый думал о своем, а потом Лео неожиданно сказал:
— И ты знаешь..., давай позовем Хеоса.
Я удивился, с чего бы это вдруг Лео решил позвать нашего ветреного друга. Обычно он не принимал активного участия в наших вояжах, а мирно дремал на груди, время от времени просыпаясь и одаривая меня любовью и теплом поддержки. Что и говорить, я к этому очень привык, и когда он улетал по своим воздушным странным делам, чувствовал себя ужасно неуютно. Но вот чтобы так вдруг Лео попросил позвать Хеоса — такого еще не бывало!
— С чего бы это? Ты что, что-то почувствовал?
— Не знаю, как это назвать, предчувствие или еще как, но мне кажется, что он нам будет нужен.
— Ну и ну, — я с удивлением посмотрел на Лео, — и как часто у тебя бывают такие прозрения?
Тот немного смущенно поерзал, потом ответил:
— Да ты знаешь, в первый раз. Даже не знаю, что это на меня нашло.
Я привык уважать мнение своего друга, тем более, что оно было такое странное, явно, связанное с каким-то озарением. Мысленно позвал ветер, и через неуловимый промежуток времени все вокруг, листья, щепки, какой-то мусор, закружились и заплясали в его неудержимом танце.
«Стой, озорник, погоди, иди сюда». Светящаяся полоска свежего воздуха закружилась вокруг моего лица, потом как всегда скользнула под рубашку, щекоча и освежая. «Хеос, уймись и будь готов действовать. Лео, считает, что настала пора и тебе принять участие в наших делах». В ответ — как всегда, любовь, ласка и стремительная готовность действовать.
Ну, вот мы все в сборе. Тянуть дальше не имеет смысла. Эта тварь тоже приготовилась и ждет нас. Вон там, на горизонте, виднеются уже знакомые нам купола. Враг затаился и ждет нас там. Почему-то припомнились странные строчки «…А со мной кочевало беспечное Зло...» Вздохнув, я скомандовал:
— Поехали вперед, ребята, только потихоньку, осторожно, очень осторожно и осмотрительно. Поглядывайте по сторонам и все время держите ушки на макушке. Вперед!
И мы двинулись вперед по дороге к виднеющимся постройкам. Первым впереди бежал Лео, за ним кажущейся со стороны спокойной расслабленной походкой шел я, а где-то над нами реял Хеос. Каждый шаг давался мне с огромным трудом, хотя со стороны этого заметить было невозможно, и с каждым шагом я все отчетливей ощущал, как мы приближаемся к чему-то затаившемуся, чуждому, страшному и яростному. Лео, как мне кажется, ощущал нечто подобное, так как часто приостанавливался и оборачивался в мою сторону. Но неуверенности я не чувствовал. Было страшно, да, было чувство неопределенности, да, но неуверенности не было. Я знал, что мы встретимся с чем-то страшным, но встреча эта была неизбежна, и надо было во что бы то ни стало победить. Правда, еще оставался самый последний шанс — паутины, но я очень надеялся, что мы их задействуем только на конкретную цель, и им не придется уничтожать целую планету да еще вместе с нами. Нет, так далеко моя фантазия не заходила. Я очень хотел остаться живым. И я, черт побери, им останусь.
Так, с такими мыслями мы потихоньку и продвигались вперед. Купола строений все приближались и приближались, чувство опасности все росло и росло, но по-прежнему я ничего и никого не видел.
Осторожно мы вошли в город, зло смотрело на нас своими слепыми глазами из-за каждого здания, из-за каждого камня. От него нельзя было укрыться, оно сковывало, давило, старалось сломать нас, внушить ужас, подавить. Но мы упорно двигались вперед. Иногда мне казалось, что мои ноги не идут, и тогда я наклонял голову и смотрел на них, видел их ритмичное мерное движение и успокаивался. Успокаивался сам и успокаивал Лео. Тому приходилось еще труднее, чем мне, у меня был ОП, а у него — только он сам. Что чувствовал Хеос, я не знал, он парил где-то высоко над нами.
Медленно, осторожно, шаг за шагом мы двигались вперед, к цели, которую я смутно мог чувствовать где-то впереди, в пару километрах от нас. С каждым шагом идти становилось труднее, давление нарастало. «Это» давило нас психически, старалось подчинить себе, сломать волю. Не знаю, как это казалось со стороны, но мне чудилось, что я преодолеваю огромную многотонную толщу воды, которая с каждым шагом все уплотнялась и уплотнялась. Наконец, наступил момент, когда мне стало казаться, что я абсолютно не контролирую свои мышцы, хотя, на удивление, они выполняли свою работу сами, самостоятельно. Пошатываясь, рядом с трудом трусил Лео.
И здесь неожиданно нам нанесли удар. Что это такое было, я опять-таки определить не смог, на каком уровне совершалось воздействие, психологическом или физическом, определить тоже не было возможным. «Это» возникло перед нами внезапно, и огромной, страшной силы удар обрушился на нас, давя и разрушая. Полуслепой, полуоглушенный, я изо всех своих сил сопротивлялся, пытаясь в свою очередь достать невидимого противника. Но где он находился и откуда нападал — понять было невозможно, и потому я бессильно метался, не зная, как и куда нанести удар. Лео изо всех сил старался мне помочь, но также безуспешно. Мы оба метались по площади, стараясь нащупать противника, но тот по-прежнему, невидимый для нас, наносил нам удар за ударом. Наши силы расходовались даром, мы оба слабели, а враг все также был неуловим и силен и наносил все новые удары. Мы слабели…
— Крис, быстрее зови Хеоса, — прозвучал какой-то неестественный голос Лео, — иначе нам его не одолеть.
Не раздумывая над словами моего друга, я позвал Хеоса, и сейчас же вокруг нас закружилась голубая полоса свежего воздуха. Несколько мгновений ветер обвевал мое лицо, потом резко метнулся куда-то в сторону, и я с удивлением почувствовал, как ослабевает ужасное давление на нас. А в это время за ближайшим куполом заревел, набирая силу, ветер, и начала подниматься уже знакомая мне черная воронка торнадо. Изо всех сил мы с Лео рванулись туда, а когда добежали, то увидели огромный смерч, в центре которого находилось нечто, напоминающее огромное, изуродованное непонятными наростами и шрамами полупрозрачное лицо. И «это» пыталось вырваться на свободу, еще как пыталось, рот его был раскрыт в беззвучном крике, в темных провалах глазниц что-то угрожающе сверкало. Смерч в этом месте то вспухал, то опять опадал, сдавливая своего пленника в ужасных объятиях.
— Лео, ты что-то понимаешь? — спросил я, когда мы немного успокоились, понимая, что этому монстру не удастся освободиться, — как это возможно, что это почти всемогущее существо держит в плену обыкновенный ветер?