Однако с ним никто не спорил, никто не попытался опровергнуть его суждения, а просто предложили излагать одобренное церковью учение. Но разве человек не имеет права на свое собственное суждение?
От магистра и доктора Михаила Вилланова ждали смирения, а он не смирился, напротив, выпустил острый и язвительный памфлет, в котором обрушился на невежд в науке, назвал невежественных врачей «заразой мира».
И тогда разыгрался скандал. Те самые невежественные врачи оскорбились и потребовали уничтожить памфлет. Дело дошло до парижского парламента, который вступился за оскорбленных и потребовал изъять памфлет Михаила Вилланова, а от самого автора памфлета — публично принести извинения за свое дерзкое сочинение.
Он не стал просить извинения. И тогда ему предложили подать в отставку и покинуть Парижский университет.
Так и пришел конец радужным мечтам и надеждам. Он, Сервет, не пошел на компромисс со своими убеждениями, а предпочел остаться самим собой даже такой дорогой ценой, как потеря места в университете. Ему было очень нелегко принять это решение. Но он принял его, потому что поступиться своими взглядами не мог.
Вначале Сервет обосновался в небольшом городе Шарлье, неподалеку от Лиона, а вскоре перебрался во Вьенн, где ему была предоставлена частная практика.
В этом городе Сервет провел двенадцать лет. Это были годы ежедневной практической работы: прием больных, срочные выезды по вызову, консилиумы у знатных горожан отнимали почти все время. И все же Сервет занимался не только практикой. Когда уходил день и над городом опускалась ночь, он запирался в своем кабинете, склонялся над письменным столом и писал. Часто за этим столом он встречал рассвет, не заметив, как пролетело время. Он писал книгу, в которую вложил все свои познания, весь свой опыт, весь свой талант. Ей было отдано 10 лет работы.
В этой книге он высказал свои суждения, показав, что христианское учение, которое проповедуется в церкви, соткано из противоречий, что христианские мифы наивны, а догматы нелепы.
Что же касается споров католиков и протестантов о вере, то они беспочвенны, ибо протестанты столь же заблуждаются, сколь и католики. Если уж говорить о чистоте религии, то надо вести речь о такой религии, которая бы не совершала насилий над разумом, не сковывала бы творческие силы людей, давала бы право ученым свободно исследовать природу.
Сервет был наивен, веря в то, что может существовать религия, не совершающая насилия над разумом. Он не мог вырваться за пределы религиозного миропонимания, хотя объективно высказывал мысли, которые в той или иной степени расшатывали традиционные устои христианства.
В своей книге Сервет выступил и с естественнонаучными суждениями. Немало места он уделил, в частности, медицине. И здесь он предстал как ученый, предвосхитивший научное открытие, которое было сделано впоследствии английским врачом Харви Уильямом Гарвеем. 75 лет спустя Гарвей изложит свое учение о кровообращении, как и Сервет, подвергнется ожесточенным нападкам церкви. Но впервые идею о наличии в организме малого, легочного круга кровообращения высказал Сервет. Современники не оценили это важное открытие. Только много лет спустя его назвали первооткрывателем.
В 1553 году книга Мигеля Сервета «Восстановление христианства» увидела свет. Он держал в руках новенький, еще пахнувший типографской краской экземпляр и устало улыбался. Никто не знал, сколького труда ему стоила эта книга. Он понимал, что она не принесет ему ни денег, ни почестей, вызовет нападки теологов. Но не написать ее он не мог.
Ну а если предстоял бой, он был готов к нему.
Женевский реформатор Жан Кальвин был вне себя от гнева. Обычно он редко проявлял свои чувства. Сухой, педантичный, всегда с суровым выражением лица, он, казалось, был отрешен от земных дел, постоянно думая о делах небесных. Но на сей раз он не мог сдержать себя.
— Гнусный еретик, — прошептал он.
Но этот порыв так же быстро погас, как и вспыхнул. На лицо Кальвина вновь легла ледяная маска, потухли огоньки, загоревшиеся в зрачках глаз. Когда предстоит принимать решение, нельзя давать волю чувствам.
Кальвин бросил взгляд на письменный стол, где лежала книга «Восстановление христианства», и отошел к окну. Заложив руки за спину, он задумчиво глядел вдаль, где серебрились под солнцем снежные купола Альп.
Он прочитал книгу, которую ему доставили из Вьенна. Это-то и вызвало его гнев. На титульном листе книги, где обычно стоит фамилия автора, были начертаны три буквы М. S. V. Кальвин знал, что они означают: Михаил Сервет Вилланов. Он был знаком с ним. Кальвин и Сервет не однажды встречались, вели споры о вере, переписывались. Несколько лет назад Сервет даже прислал Кальвину извлечение из этой книги, над которой он завершал работу. Уже тогда Кальвину стало ясно, что Мигель Сервет опасный еретик, но теперь, когда он прочитал книгу, возмущению его не было предела.