Поверил «ролику»? А что у Него еще есть про меня?
— Да!
Хоть за что-то зацепиться! (И «зацепился»! Да еще как! Теперь не отцепиться!)
— А ты… справишься?
— Да.
— Ну хорошо, — еле слышно донеслось.
«Что хорошо-то?! — мысленно вскричал я. — Где хорошее-то?»
И тут на экран выпрыгнули буквочки.
АБВГДЕЁЖЗ
ИЙКЛМНОПР
СТУФХЦЧШ
ЩЪЫЬЭЮЯ
Особенно мне нравится, как этот «состав», разогнавшись и лязгая, перед самым концом тормозит, шипит, выпуская пар — УФХЦЧШЩ! И много еще чего в буквочках этих есть, кроме поезда!
Жадно набил (как-то даже без пальцев) свой любимый проверочный текст-скороговорку:
НИЛ
Нил чинил точило. Но ничего у Нила не получилось. Нил налил чернил. Нил пил чернила и мрачнел. Из чулана выскочила пчела и прикончила Нила. Нил гнил. Пчелу пучило. Вечерело.
Есть! Ща! Моща! Порой сам себя привожу в ужас! Щ-ща!
— Что это? — Голос похож на басок Гуни. — Какой-то спам!
Я тебе покажу «спам»!
Решил, пока есть возможность, выпить. Если есть буквы — можно все! Когда-то я сухие вина предпочитал. «Вазисубани»… Его и народ любил. Называл ласково «Вася с зубами». «Эрети» — это было из самых дешевых, в районе рубля. Его мы с друзьями «Эректи» называли. И неспроста. «Телиани» любили. Настраивало на философский лад — «Те ли Ани? Или не те?» Много других было изысканных вин, с названиями, не поддающимися расшифровке, но оттого еще более манящих: «Мукузани», «Гурджаани», «Псоу» — вино с названием пограничной реки, которая не столько разъединяла, сколько соединяла нас. «Псоу» — это полусладкое, на десерт… Буквочки уже расплываться начали. И тут — закосел! А что? Неплохо здесь живу. «Везде умеешь устроиться!» Ну что? «Глубокий освежающий сон»? Сон — закусон? Да нет. Сон тут может оказаться слишком глубоким, где-то даже вечным. Можно и не проснуться. Погуляю еще! Стал к местным служащим приставать:
— Эй, Харон! Обратно не довезешь? Порожняком, что ли, обратно пойдешь? Как же логистика?
— Ну, если обратно я буду перевозить столько же, сколько туда, где смысл? — ответил Харон.
Тоже разумно.
— И у меня отгул! — он зачем-то добавил.
Но! Имея буквочки, все можно. Набил быстро: «Река Лета. Граница жизни и смерти». И появилась — она. Какая-то фактически промышленная речка — и ее, как и все окружающее, в мифологической чистоте не уберегли! Трубопроводы. Дымы. А где сейчас по-другому? Понаехали, понастроили… Мне понравилось. Единственное, чего здесь не было, — моста. Но это уж было бы как-то чересчур! Обратно, как я сейчас сделаю, никто еще Лету не переходил… Размечтался, «первопроходец»! Были! По крайней мере один. Данте Алигьери — плюс.
А в нынешнем замусоренном состоянии пересечь ее, я думаю, легко. Может быть, даже по поверхности, судя по густоте воды. Тем более что я не в теле, дух один! Так что переход будет, скорее, символический. Здоровый дух, однако без здорового тела, увы! Но это восстановимо… наверно. Ну что — вперед? Точнее, назад?
Тело, как ни странно, чувствовалось — сразу по пояс ушел. Говорят, и отрезанная нога чувствуется, но чтобы так — сразу все тело? И нога (воображаемая?) сразу же в ил ушла, и вонючие пузыри забулькали на поверхности… Тоже воображаемые? Вряд ли, судя по вони. В общем, переход Суворова через Обводный канал. Стал вдруг захлебываться. Чем? В смысле — как? Все как и у людей? Как-то нелепо — умереть, пересекая Лету в обратном направлении, согласитесь! По-собачьи поплыл — первый стиль, который освоен мной был, — и, как оказалось, последний. Презервативы плавают! А говорят, «перед смертью не надышишься». Еще как! Таких миазмов давно не ощущал. Выполз на берег. Все тело чесалось! Выходит, жив? Судя по почесухе, да.
— Эй! Счастливчик! Ну что? Оклемался?
Почесуха, кстати, прошла. Видимо, виртуальная была почесуха.
— Почему «счастливчик»? — просипел я.
Счастливчиком в молодости звали меня. Но теперь — исключительно в ироническом смысле. Открыл глаза… Надо мною — агромадная морда! Друг Паша, хирург.
— Ну ты счастливчик! Хорошо, что у тебя мозговой спазм был — сюда доставили!
Я содрогнулся. Но медики любят такое говорить.
— И обнаружился у тебя там какой-то неопознанный объект! Надо вскрывать твою консервную банку. Но не сейчас. Не сейчас. Оборудование ждем!
— Ах не сейчас! Это радует.
— Да, пока не доставили. В начале следующего года приходи. И обследуйся! Но не у меня. У меня тут… конвейер, как в сборочном цехе!
— Скажи, а что это у меня за картинки были в мозгу?