— Ну и что?
— «Жадность фраера сгубила!»
— А. Спасибо. Значит, соотнесли с тем фото, где я в Мюнхене сплю на скамейке?
— Так у них это быстро!
Почему же не сказала «у нас»?
— Ну а что? — просмотрел фотосессию. — Все очень мило!
— О господи! Как ты не защищен! При всех твоих шорах. Все точки обнажены!
— Прекрасно я защищен. Своей литературой!
— А кто читает ее?
— Да мне помогает она.
И опять не совсем удачный ее заход.
— Конечно, ужасно, что ты потратил столько денег… причем зря!
— Ну почему же зря? — удивился я. — Наоборот, наконец-то мне удалось… сделать хоть что-то хорошее. Давно этого хотел.
Думал сказать: «Давно хотелось кого-то спасти». Но не надо.
Вертелась формулировка: «Без этих трат ты могла бы показаться очень дешевой». Но зачем?
А вот и приехали.
— Ну все! — чмокнул ее. — Спасибо тебе за поездку!
Все? Я стал вылезать. Узбек вытащил чемодан и сумку. Так… деньги у нее. Покатил чемодан к воротам.
Она вдруг открыла дверку такси. Я кинулся туда.
— Милый! Тебе же в больничку надо! Ты же два раза вырубался, реально! — проговорила она, захлопнула перед моим носом дверь и уехала, по ухабам.
Я сел в прихожей на стул. Как же я буду без нее? Не могу! Чем же я буду жить? Может, она и не так хороша… Но у тебя разве есть выбор? Нет!
С мамой она, наверно? Но ведь уже пятый день! Наберу?
И тут она вдруг позвонила сама.
— Слу-ушай! Я сегодня заеду к тебе? Мозно? — игриво прошепелявила она.
— Можно, — сдержанно произнес я. — Когда?
— Часиков в семь.
— Ч-черт! У меня как раз в семь юбилей, в смысле не у меня, а у моего коллеги! Никак.
— Но я все-таки заеду. У меня ведь есть ключик от твоей квартиры, да? — игриво это произнесла! Будто не знает!
— С мужиком, что ли?
— Ну сто ты, сто ты! Нет, серьезно. У тебя обязательно прибраться надо — полный бедлам!
Откуда она знает, интересно? Догадалась, видимо.
— А при мне нельзя это сделать?
— Ну-у, ты же будешь меня отвлека-ать?!
— Ну… будешь иногда отвлекаться на уборку. На юбилей могу и не ехать.
Сколько раз уже было такое!
— Понимаешь, родной… Тебе завтра надо в больницу! Паша сказал!
Прям уж медсестра! Так она поначалу и была медсестра — по определению. К тому, видимо,и вернулась… немножко попутно взбодрив меня.
— Понимаешь, — вдруг серьезно заговорила она, — после нашей поездки, с отчаяния…
С какого еще отчаяния? Отличная поездка была!
— …хотела в горячую точку опять отправиться, раненых бинтовать! Но тут Паша сказал, что главный наш раненый — это ты!
— Ну спасибо ему. И тебе. Мне… сейчас остаться?
— Да нет. Поезжай!
На юбилее коллеги, наверное, не слишком удачно я выступал: все время хватался за телефончик в кармане: кажется, задрожал? Да нет. Это ты дрожишь. Самому позвонить? Да нет… Вероятно, уже уехала. А если — чуть было не произнес слово «любит» — дождется! Раньше вопрос времени ее как-то не смущал!
И, поднимаясь по эскалатору, увидел ее. Но — спускающуюся. Заулыбалась, заиграла пальчиками! И разъехались. Разве раньше могло быть так? Перескочили бы — и вместе поехали!
…Кто-то, может, думает, что это кошмар. На самом деле это пища для хищника, коим я и являюсь!
Ну все! Чайку — и к станку! Перегнал все на флешку.
А наутро — к Паше.
Долгий путь на трамвае. Я вспоминал почему-то отца… Скоро, что ли, встреча с ним предстоит?
Мой отец приехал в Ленинград в 1937 году поступать в аспирантуру, сбежав с прежнего бессмысленного места работы, на котором его заставляли учить казахов сеять пшеницу в пустыне, где она никогда не росла. Сбежал в 1937 году, когда за десятиминутное опоздание отдавали под суд… и все обошлось! И в аспирантуру он поступил. Но, конечно, не сразу. Великого ученого Николая Вавилова, который должен был решить, брать его или не брать, в городе не было — обещали, что он приедет где-то под Новый год. Отец жил в общежитии, разгружал вагоны за копейки. Наступила зима. А он сказал на прежнем месте работы, что едет в отпуск в Крым, тулупа не надел.
Отец вроде решил вернуться, но не в Казахстан, а в родную деревню. Он вспоминал, как медленно шел на вокзал по Невскому, подолгу любуясь красотами, на что-то еще надеясь. И опоздал на поезд! Лиговка оказалась перекопана, пришлось бежать в обход! Он показал это место, благодаря которому я появился на свет. В общаге на следующий день он увидел перевод от друга из Казахстана, который продал его тулуп и прислал деньги!