- Подожди – ка, - сказал Рек то ли девочке, то ли самому себе - что-то было не так. Хамелеон беспокойно прислушался и понял, что предчувствие его не обмануло: в воздухе запахло паленым и послышался громкий свист. Солнечный орден начал обстрел со стен. Выругавшись, он не знал на что решиться, времени сетовать на судьбу уж точно не было, как бы зла она не была, но он беспокоился вовсе не за себя, а за свой бесценный груз. Нельзя было допустить, чтобы хоть один волос упал с ее головы.
- Держись крепче, - скомандовал он юной королеве, которая и так сидела ни жива ни мертва от ужасов, которые ее удавалось разглядеть за краем щита. Она изо всех сил зажмурила глаза, но все-таки мужественно не расплакалась, вцепившись в кожаный ремень маленькими ручками, когда первые снаряды начали рваться совсем рядом.
Гармон проклял все на свете, увидев летящие огненные шары, сыпавшиеся с неба один за другим, но через секунду начался следующий, еще более страшный круг ада - в черных клубах дыма он разглядел как лошадь Реквиема, обезумевшая от огня, шума и запаха крови, затанцевала под седоком на задних ногах. Оглушающее ржание потонуло в царящем вокруг всеобщем безумии, катапульты накрывали и своих и чужих, буквально расплющивая воинов то прямыми пападанимями, то просто катясь по земле.
- Ну-ка, тихо. Ничего страшного, тихо, тихо. - Рек пытался привести в чувство вставшую на дыбы лошадь , но даже сам себя не услышал.
- Я домой хочу. – захныкал ребенок.
- Королевы не плачут! – оборвал он ее. Может, это было и жестоко, носейчас было не до утешений. Руки были заняты – одной он придерживал щит, другой держал поводья, хамелеонон с девочкой оказались почти в безвыходном положении, а животное тем временем стремглав понеслось в сторону от занявшегося рядом пламени в самое безопасное место, которое ему подсказывал инстинкт.
Гармон видел, что у друга никак не получается усмирить коня, и, почти лишаясь рассудка, все хлестал и хлестал своего, не понимая, что мученник под ним и так на последнем издыхании. Пена капала с закушенных удил, спина под седлом потемнела от пота, всадник и его преследователь все же двигались, но ужас ситуации был в том, что все вместе приближались они к самому пеклу.
- Но! Но! Да поторапливайся же, чертова скотина! – помертвев, он смотрел, как лошадь Река скакала теперь прямо под каменными стенами, защищающими город, а когда силы у нее кончились, она встала, как вкопанная. До места сражения оставлалось с десяток метров, в чем хамелеон прекрасно отдавал себе отчет – стараясь ничем больше не испугать непокорное животное, он быстро осмотрелся и осторожно направил коня в противоположную сторону.
Гармон потом множество раз вспоминал этот момент и задавал себе вопрос, что толкнуло его посмотреть наверх в эту секунду. Звериный крик вырвался из его горла, только он никак не смог остановить лучника, и тот одну за другой выпустил подряд несколько стрел, целясь в повернувшегося спиной всадника, который так и держал щит впереди себя. Мощный удар пригвоздил Река к лошадиной шее, чуть не выбросив его из седла. Медленно разогнувшись, хамелеон поскакал прочь, а Гармон почувствовал, что как внутри у него все оборвалось, когда вперившись взглядом в разноцветные перышки на древках, так явно выделяющихся на темной ткани старого дорожного костюма его друга, он не думая рванул поводья.
Гармон скакал вперед, видя, что уже слишком поздно, и в тоже время отказывался в это поверить, - факт просто не доходил до сознания. Конь несся стремглав, он рубил направо и налево, стрелы втыкались в землю рядом с ним, но не задевали, воин оглянулся, потрясая мечом, слезы текли по грязным закопченым щекам, но он даже не ощущал этого. Он с ненавистью выхватил за лук, тетива затрещала, натягиваясь, и первым же выстрелом, не целясь, Гармон снял арбалетчика со стены. Тело, перевалившись через каменный барьер, тяжело рухнуло вниз, не удостоившись и взгляда воина, чьим вниманием полностью владел один единственный всадник из всей многотысячной армии Полнолуния. Он увидел, как Реквием отьехал чуть-чуть в сторону, удаляясь от места сражения, прикрывая малышку собой. Последним усилием хамелеон снял щит и скорее упал, чем сел на колени. Раненый воин разглядел летящего во весь опор друга и успокоенно улыбнулся:
- Смотри, малышка, вот и папа. – он с головой укрыл маленькую королеву своим щитом.
- Не хочу сюда. – надула губы Ават. – Тут мокро. Почему мы сидим?
- Королевы не плачут. Никогда. Чтобы ни случилось, не забывай об этом.
Ават вся подобралась, недовольно посмотрев на хамелеона, и перестала. Рек с трудом хватал ртом воздух, даже короткая фраза далась ему нелегко, краска быстро сходила со щек, и в этот момент подлетел Гармон. Воин затормозил на полном скаку так, что бедная лошадь захрипела. Животное упало на землю и забилось в судорогах, не вынеся ненормальной гонки. Он успев выпрыгнуть из седла до того, схватил девочку на руки, и только убедившись, что с ней все в порядке, повернулся к другу.
- Рек....
Он хотел помочь, попытался обломать древко и вытащить наконечник, но хамелеон еле заметным движением покачал головой.
- Не стоит.
- Пожалуйста, не говори ничего.
Ават освободилась от обьятий отца и тревожно посмотрела на Реквиема:
- Тебе больно из-за этого? – и она наивно потрогала оперение, торчащее из спины, заставив воина тем самым вздрогнуть.
- Нет, что ты. Я просто устал. – слабо потрепал он девчушку по руке.- Будь умницей, слушайся папу. Тогда когда я отдохну, научу тебя становиться невидимой. – он перевел взгляд уже мутнеющих глаз на ее отца. – У тебя замечательная дочка. Я был рад нашей дружбе.
- Держись, пожалуйста. – Гармон не мог так просто опустить руки. – я приведу помощь - при дворе есть хороший лекарь...
- Не надо. Мы оба знаем, что все, но я не боюсь уходить. Не грусти, мы еще встретимся и ... – хамелеон закашлялся и на губах выступили розовые пузырьки. – и сделай правильный выбор.
Глаза воина медленно закрылись и жизнь покинула его. Ават смотрела куда-то вверх, словно провожая взглядом что-то видимое только ей одной.
- Куда он летит? Он ушел? Он вернется? – она дергала папу за воротник плаща, и маленькие пухлые детские губки задрожали.
Гармон затрясся всем телом и прижал ребенка к себе. Ему захотелось завыть по-волчьи от бессилия, непонимания и боли, и лишь присутствие Ават сдерживало . Воин молча, глотая слезы, поцеловал друга в лоб и все так же прикрывая девчушку с одной стороны щитом, а с другой собственным телом, пошел прочь.
Ават, путаясь в длинной кольчуге, зашевелилась под щитом, заглянула в покрасневшие глаза отца:
- Он ведь умер, да? И он никогда не будет со мной играть? Он обещал...
У Гармона не было никакого желания опять обманывать ребенка и он просто кивнул. Малолетней королеве нужно было привыкать жить в этом мире, хоть и не ее ошибка, что знакомство с семьей и народом, которым ей предстояло править, происходит в такое страшное время.
Они направлялись в сторону от военных действий, в душе у Гармона было пепелище и опустошение, но ребенок таким ответом не довольствовался.
- Из-за чего? - пожелала знать она. – почему? Так не должно было случиться!
- Потому что это - война. Оружие. Смерть.
- Оружие, - зацепилась она за слово и огромные серые глаза по взрослому зло сощурились. Маленькие кулачки сжались, и она воздела их над головой. – Не будет больше оружия! Вот тебе война, получай!
Гармон ошеломленно почувствовал, как воздушная волна толкнула его в грудь так, что он едва удержался на ногах и тут же в далеке, там где шла битва, звук лязгающего металла стих и послышались удивленные возгласы. То, что он увидел потом, заставило его протереть глаза, впрочем как и всех остальных, тех, кто находился сегодня и в долине Мирии, и столице.
- Смотри, что это? – уставился Антон на странную тучу, с огромной скоростью приближающеюся к крепости.
- О Господи, что еще на нашу голову? - простонала я. - Это ведь явно не простой дождик!