Редкая их встреча не начиналась вот так – с выяснения отношений. Оба были до бесконечности гордые, упрямые, но любили друг друга точно так же – до бесконечности. Когда – то Гармону пришлось оставить ее, и Алина никак не могла забыть это, хоть и давно простила, понимая, что тогда он не мог поступить иначе. Конечно, иногда и ей бывало сложно, но она просто принимала его таким, какой он есть, со всеми достоинствами и недостатками, из которых, и тех и других было не мало.
Напоминание о собственных прошлых ошибках доводило до белого каления, а ей нравилось его бесить. А еще никак не могла понять, почему на перекрестке миров, после их расставания, там, за чертой она снова оказалась с ним.
Почему именно ей выпал жребий хранить Гармона?
Ну а началось история гораздо раньше, почти на таком же пляже в такой же солнечный день, только случилось это несколько лет назад, и сейчас им казалось, что все было в другой жизни. А может, так оно и было?
Единственный сын вассала и брата королевы и самой одаренной ведьмы графства Тэпра, Гармон унаследовал от матери красоту, разбившую не одно девичье сердце, независимый характер и … и ни толики ее магического таланта. Довольно быстро поняв бездарность наследника, она предоставила его самому себе. Впрочем, отец тоже мало им интересовался, проводя все время в сражениях на морской границе владений графства. Мальчик рос на попечении многочисленных слуг и предоставленный самому себе, всегда получая то, что хотел и даже больше. И к двадцати годам его желания сводились к выпивке, женщинам и песням. Любой, кто мог знать его в те годы, сказал бы, что он был обычным избалованным и капризным юнцом. Любой, кто не видел его глаз. Какая-то нескончаемая боль жила в глубине его души, прорываясь во взгляде. Что-то не давало ему покоя, бросало от одной красавицы к другой, от гитары к ножнам, от шумного пира к одиноким прогулкам. Казалось, он искал, искал то, чего и сам не мог понять, а уж объяснить и подавно…
Познакомились они на побережье залива Финерии, чуть было не попрощавшись навсегда сразу после первой встречи. В тот ясный весенний день графскому наследнику захотелось побыть наедине с самим собой и в очередном накатившем приступе черной меланхолии он забрел на пустынный пляж, где на него и напали три огромных морских хищника. Как там оказалась Алина – одному Создателю известно, но говорят случайностей не бывает.
Именно тогда Гармон и увидел ее впервые, вернее краем глаза отметил рыжую молнию, сорвавшуюся сверху, прямо со скалы у него за спиной. Валькирию практически невозможно было застигнуть врасплох, драться их учили с рождения. Битва была ее стихией, она двигалась словно в танце, даже не думая какое нужно совершить движение, а инстинктивно чувствуя каждый следующий удар. Одним движением девушка рассекла ближайшего краба и моментально выдернула лезвие - нельзя было допустить ни малейшей оплошности: одно прикосновение монстра грозило мучительной смертью в течение суток.
Швырнув нож, выхваченый из голенища сапога, Гармону, мраморным изваянием она застыла с мечом наголо, в ожидании атаки. И вот уже второй демон, захрипев, повалился навзничь. Отразив выпад умирающего чудовища мечом, девушка резко, насколько позволял мокрый песок, крутанулась на пятках и поняла, что не успевает. Метнувшись в другую сторону, она отбросила второго краба на землю, оставляя Гармона один на один с оставшимся. Монстр, последний из всех, с всхлипом оседал вниз. Гармон вытащил нож из распоротого панциря, но на ноги уже подняться не смог.
Валькирия бросилась к упавшему юноше. Так и есть – страшная рваная рана шла через всю ногу, кровь уже заливала песок. Но что самое худщее – была перерезана артерия. С такими долго не живут - краем сознания отметила она и подумала, каким же нужно быть глупым и неопытным, чтобы припереться в сезон охоты на берег без оружия.
Она уложила его голову к себе на колени, сжимая края раны пальцами, пытаясь хоть как – то помочь. Побледневшее и совсем мальчишеское лицо Гармона почти ничего не выражало. Длинное нескладное тело юноши, облепленное в момент набухший кровью тканью, медленно покидала жизнь. Девушка быстро оглянулась: дорога, что спускалась к морю по скалистому обрыву, была пуста, по золотистому пляжу были разбросаны тут и там рыбацкие лодки и тоже не души. Помощи было ждать неоткуда, да и помогать уже было некому – он умирал, и валькирия это понимала.
Последним усилием воли Гармон открыл глаза, и из-под мокрых ресниц на нее взглянули …Что? Две вечерних звезды? Два лесных озера, затуманенных пеленой дождя? Драгоценные изумруды, полыхнувшие на нее зеленью весеннего леса. Взгляд молодого человека словно пронзил ее насквозь, обжигая душу последней мольбой о помощи и безнадежным восхищением.