Гармон только присвистнул, глядя на все это великолепие, сразу вспомнив, что не ел с прошлой ночи.
- Угощайся. - гостеприимно предложила Дари, поставила поднос на стол и забралась с ногами в соседнее кресло. Гармон не стал заставлять себя долго упрашивать и принялся за еду.
- Не очень -то легкое у тебя будущее. – жизнерадостно сообщила Дари, по виду совсем не огорченная этим фактом. Гармон замер с жареным крылышком в руке и почти испуганно посмотрел на нее.
- Ты найдешь то, что ищешь сейчас, но потеряешь то, что искал всю жизнь. Перед тобой встанет выбор, но если ты повернешь в нужную сторону, тебе никогда не захочется вернуться назад. Тебя ждет внутреннее безмолвие. – и как ни в чем не бывало, она выбрала с подноса кокосовый орех и начала проделывать в нем дырку серебряным шилом.
- И это все?! – возмутился Гармон.
- А тебе нужно расписание по минутам? – съехидничало божество, не прерывая своего занятия. Кокос никак не хотел поддаваться.
Гармон задумался, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, он отыщет свою дочь, ведь именно ее он так долго и безуспешно разыскивает на данный момент. У него отлегло от сердца. А вот о чем шла речь дальше? Ават появилась в его жизни чуть больше года назад, так что же он искал всю жизнь, что ему суждено потерять? Как можно потерять то, чего не имеешь? Или чего не знаешь? И какой выбор ему предстоит? Мысли совсем спутались, воину даже есть расхотелось.
- А немного яснее нельзя? – взмолился он.
- Нет. – с сожалением отозвалась Дари. - Я сказала все, что было на твоей ладони.
Дари издала торжествующий вопль – кокос наконец-то уступил, и она смогла напиться молока и не выпуская соломинку изо рта она неожиданно попросила :
- А спой мне песню, северянин.
Гармон опешил:
- Песню? Какую ты хочешь услышать?
Дари неопределенно пожала плечами, он задумался, а потом закрыл глаза и тихо запел ту, которую так любили в Трендском монастыре:
В доме я одна, полнолунье, ночь.
Волк под дверью воет, не уходит прочь.
Ужас движет мною, ужас и любовь -
Знаю, что увижу суженного вновь.
Странен мой любимый: кожа - серый мех.
Никогда не снимет свой лесной доспех.
Но нет в мире краше этих милых глаз:
С затаенной грустью, светлых как топаз.
Страх владеет мною только потому,
Что забыть боюсь я встреч тех тишину.
А свиданья редки - в облаке луны.
Ночью - оживаем, днем - лишь видим сны.
Муки дня смогу я вытерпеть не раз,
Чтоб тебя увидеть на короткий час.
И на мох к нам счастье спустится как птица,
Когда в полночь снова обернусь волчицей.
Чья-то злая шутка: тот, кого я жду -
Он родился волком на мою беду.
Кто же я? Не знаю: человек ли, волк;
Кто был мой создатель? В чем он видел толк?
Я на грани мира волка и людей,
Но любви волчицы нет нигде сильней.
Оборотня милый не отверг ненастьем.
Ты согрел меня чуткой, нежной страстью.
В двух мирах столь разных мы живем любовью
Навсегда мы вместе душой, плотью, кровью.
Дари молчала, когда песня закончилась, потом помотрела на воина долгим испытывающим и каким-то недоверчивым взглядом. Казалось, божеству хочется что-то сказать, но она лишь улыбнулась так, как если бы сочувствовала и понимала его боль. Чуть заметная грусть мелькнула в ее глазах, но тут же пропала, даже не дав воину разглядеть получше. В тот момент она показалась ему много старше своих лет, да и его вместе взятых.
Девушка снова взяла его за руку и вывела наружу .Вид на их деревушку действительно открывался прямо с горной площадки, на которой они находились. Ничего особенного он там не увидел – обыкновенное селение, похожее на любую из деревень в его графстве, разве что дома немного отличались. Расписные, тканные и слегка колыхавшиеся на ветру шатры, никаких труб на них не было, да и зачем они им были бы нужны? Готовили индуны прямо на очагах перед домом, а солнечного тепла им вполне хватало даже зимой. И тем не менее всюду горели костры, ровным пламенем как бы украшая деревню. Шатер вождя был украшен нарисованными на крыше животными и цветами, но в целом ничем не отличался от других.