- А валькирии? – затаив дыхание, спросил он.
- Что валькирии? – хитро усмехнулась Дари.
- Их магия тоже относится к силам природы?
- Нет.
- А люди?
- Людям подчинена только треть магии – сила слова. Силами природы владеют индуны...
- А третья?
- Сила воли. Чужой и собственной. – коротко ответила Дари, - но об этом тебе знать не надо.
Значит Симаргл воистину существует и именнно его волей пользовались валькирии, сделал воин вывод для себя. Много нового узнал Гармон за этот жаркии полдень, даже не заметив, как опустился вечер. Больше он задерживаться не мог, хотя и осталось у него еще множество вопросов, может даже поболее, чем было до встречи с ней, но поблагодарив гостеприимное божество, он отправился к месту стоянки. Обратная дорога заняла у него не больше пятнадцати минут – Дари показала ему кратчайшую дорогу до пляжа, нагрузив напоследок припасами на несколько дней вперед. Весь обратный путь он раздумывал об их разговоре, и к лагерю подошел с таким отсутствующим выражением лица, что Рек даже испугался.
- Ты где был?! – набросился он на воина. – Вечер уже, ты что, там на слона охотился что-ли ?!
Гармон рассеянно взглянул на него:
- Да нет…на жаркое. Там в рюкзаке возьми.
Гармон сбросил белый заплечный мешок, который на прощанье вручила ему Дари и пошел к воде. Рек сунул нос в рюкзак и остолбенел: в рюкзаке и правда лежала завернутая в тонкую промасленную бумагу, запеченная баранья нога. Ничего не понимая, Рек подозрительно покосился на Гармона:
- И что?! У нас по лесу теперь бегают жареные бараны?
Гармон проигнорировал вопрос, словно только что очнулся:
- Охотиться надо уметь. Давай собираться, потом все расскажу.
Алина стояла на мосту и бездумно глядела в воду. Легкий деревянный настил, неизвестно кем построенный в этой глуши чуть-чуть не касался воды. Валькирия окинула взглядом подаренный ей когда-то маленький мирок: желтый северный песок, растущий по берегу камыш и мокрые гладкие камни, через которые со звоном перекатывалась вода, и контуры черного храма вдалеке на возвышении. Мысль о Гармоне не давала ей покоя. Опираясь одной рукой о перильца, девушка вертела в другой угольного цвета лилию. Ей снова казалось, что ничего не получается, раз она не может помочь даже своему любимому человеку. Никак не выходит совмещать разные миры, а еще и быть оракулом.
В мрачной отрешенности она сломала цветок и сжала кулаки. Глупо было снова приходить сюда, раньше ручей дарил ей успокоение, а сейчас даже плеск воды раздражал, несмотря на всю красоту тихого уголка. Сосны уходили, ввысь царапая верхушками небо, лес шумел над головой, и деревья пели свою, только им понятную песню. Валькирия разжала кулак, и жалкие изломанные лепестки, кружась, опустились на воду. Наклонившись над водой, чтобы сорвать еще одну, она развела упругие соцветия ладонями и замерла, пережидая, пока рябь успокоится. В воде отразилась девушка в простой тунике с задумчивым выражением лица и пролывающие над головой облака. Брови упрямо нахмурены, поперечная морщинка пересекает лоб, тяжелые золотисто-рыжие локоны рассыпались по плечам - отражение не сказало ей ничего нового.
Ну почему? – с отчаянием думала Алина. Почему ей никак не скрыться от его чертовых зеленых глаз? Почему каждый раз, когда она слышала его голос, ей сложно было сдержать слезы. Она чувствовала, что погибает каждый день, когда она не могла видеть его. Разговаривать с ним, чувствовать его руки на своих плечах и вкус его губ. С каждым днем она любила его все сильнее. В смятении ударила она рукой по поверхности воды, устроив для лилий настоящий шторм, и зашагала босиком по деревянным балкам.
А где-то далеко, в том же самом мире, в тот же самый миг Гармон с тоской смотрел на небо, и она почувствовала его взгляд каждой клеточкой своего тела. Сосновые иголочки мягко покалывали ступни, ветер пел в волосах, но валькирия слышала только стук его сердца.