Время перевалило за полдень. Воздух плавился над затейливо вычерченными невысокими холмами их песка, не было ни малйешего дуновения ветерка, ориентироваться приходилось по солнцу, потому что ни один указатель не мог пережить песчаной бури в пустыне и ставить их здесь было бесполезно, что давно поняли те немногие столичные купцы, которые поддерживали торговые контакты с индунами. И Гармон сравнивал положение солнца по солнечным часам, которые были прямо встроены в карту
Только когда духота спала и вечер спустился на уже изнемогающих путников, они наконец-то достигли горного хребта Индунов. Мертвые от усталости, они спустились к подножью горного пика, который видели только лишь неделю назад, и повалились на землю, ничего не соображая от перенесенной жары. Тень деревьев маленькой рощицы буквально лила бальзам на пылавшую от солнца кожу. Даже костюм Реквиема не очень-то ему помог в этом путешествии, сейчас они оба привалились к дереву, тяжело дыша, понемногу приходя в себя.
Ни один, ни другой не были в курсе, что только лишь вступив под сень рощи рядом с долиной, их тут же заметили и уже не выпускали из виду, так что особо ни отдохнуть, ни собраться с мыслями времени у них не оказалось. Три всадника в белых ниспадающих платках, закрепленными обручами на головах, обнаженные по пояс, но в развевающихся шелковых шароварах с широкими поясами наблюдали за двумя неподвижными фигурами. Ни у одного из троих не было ни седла, ни шпор, но все трое держали в руке по копью. По молчаливому согласию один из них отделился от товарищей и неслышно двинулся вперед. Рек, как только завидел подьезжающего индуна, тронул друга за плечо, и Гармон поднялся на встречу. Ясно было, что этот поступок руководствовался отнюдь не страхом, но сейчас хамелеон ничем не мог помочь другу, это была не его битва.
-Ты белый. Тебе не место в долине индунов. – прозвучал бесстрастный тихий голос так правильно выговаривающий слова, что было понятно, что этот язык был ему не родной
Гармон читал о коварных вопросах, которые задавали стражи деревни каждому, желающему узнать будущее и знал примерно, чего ожидать. На лице воина не дрогнул ни один мускул, но сердце бешенно заколотилось. Каждый нерв у него в нутри дрожал от волнения, от чувства близкого конца своих безнадежных поисков, от нетерпения и от бесконечно-щемящей нежности, затоплявшей все его существо при мысли о том, что через каких-нибудь несколько секунд он будет держать в обьятиях родное дитя.
- Я ищу свою дочь.- медленно, отделяя слова, произнес он.
Не обращая никакого внимания на сказанное, индун приподнял копье и повторил не меняя выражения лица:
- Ты белый. Тебе не место в долине индунов. Зачем ты здесь?
Гармон запаниковал, но старался ничем этого не выказать. Кажется, у него это не слишком получилось:
-Моя дочь должна быть у вас. Это точно. Она наследная королева, ее похитили младенцем и держат здесь, может быть вы не знаете. Спросите у старейшин или позвольте мне пройти. Я обещаю, мне нужен лишь мой ребенок...
Копье продолжало смотреть воину аккуратно промеж глаз, а сбивчивые обьяснения были прерваны все тем же ровным голосом:
-Ты белый. Тебе не место в долине индунов. В третий и последний раз спрашиваю тебя – зачем ты здесь?
Неумолимый взгляд продолжал сверлить Гармона, а тот словно в пал в транс. Как зачарованный смотрел он на сверкающее острие, и ни единой мысли. Он чувствовал присутствие Река спиной, но не стал терять время даже на поворот головы. Его путь, его дитя, его решение. Надо просто найти нужный ответ, но где его искать? Думай, думай!
Воин закрыл глаза и попытался сосредоточиться. И как на яву он услышал сначала свои собственные слова, а потом серебристый голосок Дари:
-Ну подумай, разве у огня есть сердце?
-Какой ты смешной, северянин. А как по-твоему, в сердце есть огонь?
-Есть. – пожал плечами он
-А голос?
-Если в переносном смысле, то – да. – вынужден был ответить он.
Божество индунов молчала, Гармон оторвал взгляд от пляшущих языков пламени и увидел, что Дари насмешливо улыбается: