- Думать надо головой, а не другим местом когда ты за рулем! А не по телефону разговаривать! Надо вообще всем теткам запретить водить!
- Ну прямо там. Не у всех же кочан вместо головы. – резонно заметила я на это, радуясь смене теме и в душе благодаря неизвестную даму. - Типично мужская точка зрения.
Шурик с неудовольствием посмотрел на меня и попытался подкоректироваться:
- Тогда нужно специальую фару сделать: извините, я перепутала, я не поворачиваю, я еще подумаю. – сьязвил он.
- Или сзади вешать знак – « Я – блондинка.» - решила подпеть я, у которой самой в шкафу лежала майка с надписью «Говорите медленно, я - блондинка.», весьма меня забавлявшая. Купила я ее в Каннах, уставшая от чрезмерного количества сыпавшихся отовсюду шуток про светловолосых представительниц слабого пола.
- Брюнетки тоже, знаешь ли... женщина за рулем, как обезьяна с ... – не закончил он, многозначительно глядя на меня.
Мы подьезжали к черте города. Закончились высокие укутанные белыми шапками тополя, росшие вдоль пушкинской дороги, дальше путь лежал по Московскому проспекту. Все было так, будто я и не уезжала вовсе. Хотя, что могло измениться за два года. Меняются люди, а не улицы. Вот и викинги были благополучно забыты, мы с Сашкой болтали, весело переругиваясь, так словно расстались только вчера, пока мой приятель вдруг не спохватился:
- Так тебе куда ехать-то?
- Хороший вопрос. Знаешь, я вдруг сообразила, что не знаю куда собственно.
- А кто-то что-то еще говорит про блондинок... – хмыкнул он. – давай я тебя приглашу на кофе или на завтрак, уж и не знаю, чем у вас там принято питаться по утрам. А там и решишь. Круассанов, правда, не обещаю...
Я умиленно улыбнулась, старая дружба не ржавеет, но в данный момент были дела по-важнее.
- Спасибо. Только завтрак превратим в ужин и лучше через пару дней. Сверхсрочные дела не терпят отлагательств. А пока отвези-ка меня лучше на Петроградскую.
- Скорее уж сверхсекретные, - проворчал Шурик. – Как скажешь, босс. Рассказывай тогда, как там?
Машина выехала к Технологическому институту, или как его коротко называли все студенты – «Техноложке». Повсюду торопились пешеходы в шапках и шубах, мигали светафоры, так узнаваемо дребежали трамваи. Я тряхнула головой и попробовала сконцентрироваться на том, что говорил друг – вопрос меня совсем не удивил: «здесь» все начнут спрашивать про «там», это приблизительно, как французы, которые все поголовно, узнавая, что я из России, тут же загорались желанием услышать слово «здравствуйте» по-русски.
-Там? Да вообщем-то как везде. Люди, туристы, море, дети, антиквариат... свободы правда больше.
Шурик таким ответом, правда, не удовлетворился:
- Ну не верю, что все одно и тоже. Неужели нечего нет удивительного?
- Есть. – вспомнила я. – поросенка видела позавчера. На поводке. В центре города. Собак в кепки одевают от солнца и купальники того же цвета, что и у хозяев. Козы на бензоколонках пасуться.
- Зачем? – не понял он.
- Купальники, – потому что модно, козы, - потому что безаколонку в деревне поставили, что им остается? А вот поросенок, - я задумалась. - не знаю, наверное – просто нравиться так. О вкусах не спорят.
- А люди?
Я вздохнула.
-Люди. Ты знаешь, люди там все очень милые и правильные. Все такие хорошие, что даже не вериться. Заходишь в магазин – с тобой здорроваються, старичок на пляже тебе подарит ромашку и пожелает приятного дня, шофер в автобусе тоже обязательно и тебя поприветствует и попрощается. – я решила привести пример из личного опыта, чтобы лучше обьяснить французский менталитет. - Если ты не выходишь за рамки приличия, ты можешь делать все, что твоей душе угодно. Например сидеть в фонтане спустив туда ноги в ноябре и есть куриную ножку. Или йогурт. Или тарелку супа. И никакая тетечка, посаженная следить за порядком как у нас, не прибежит и не начнет кричать: «Безобразие! Не положено есть куриную ножку в фонтане, не положено мочить ноги в общественном месте!». Там скорее заботливо поинтересуются, не холодная ли вода для ноября месяца, и еще, может быть, пожелают приятного аппетита.
- Вот это да... – завистливо протянул друг. - А в России бы еще и милицию вызовут.
- Да, но у нас хоть честно и в открытую, а там тебе в лицо никто никогда ничего не скажет. Даже если ты кого-нибудь очень сильно раздражаешь. Все слишком милы... только за спиной и шушукаются. И жалуются тоже за спиной.
- Не очень красиво.
- Еще как. И помощи там просить обычно не принято, а если попросил, то мало где ее получишь. И дружбы человеческой почти нет. Так, может, вместе в клуб сходить. Хотя мне, видишь, повезло. Разные они, французы эти.