СРЕДА
6
В среду в первой половине дня я выехал из Рогелайе. Ярко светило солнце, воздух был одновременно мягким, свежим и дышал теплом. Если честно, мне было жалко было покидать свое загородное жилище в эту благословенную пору, когда лето делало над собой заключительное усилие, прежде чем передать эстафетную палочку осени, а вслед за ней и зиме.
За спинкой пассажирского сиденья на плечиках висел мой черный блейзер. Найдя во внутреннем кармане программку и пропуск на прошлогоднюю книжную ярмарку, я понял, что с тех пор ни разу не надевал его. На заднем сиденье покоился дорожный чемодан с запасом одежды на пять дней, а также коричневый портфель, в котором лежали свежие наброски очередной книги, над которой я работал в настоящее время. Названия ей я пока еще не придумал и пользовался рабочим, предложенным в шутку моим редактором и странным образом закрепившимся — «Один зуб лишний». Сюжет отчасти развивал линию, уже затронутую мной в романе «В красном поле», где я задался вопросом, насколько далеко способен завести человека его страх перед стоматологом. По моему мнению, материала здесь хватало на полноценный роман, хотя на настоящий момент у меня была написана еще только треть книги.
Не доезжая до центра, я свернул на заправку и купил пачку сигарет. Я бросил курить, когда Лина забеременела в первый раз, однако по той или иной причине, приезжая в Копенгаген, я вновь закуривал, как будто мне было недостаточно столичных выхлопных газов, а может, мне казалось, что выдыхаемый мной сигаретный дым сможет уравновесить городской смог. Таким образом, минул ровно год с тех пор, как я курил в последний раз, поэтому первые несколько сигарет вызвали у меня пару острых приступов кашля и легкое головокружение. И тем не менее как же это было здорово — вновь закурить!
Вся дорога до отеля заняла у меня полтора часа. Хуже всего дались мне последние полчаса езды по городу — я не привык к такому плотному транспортному потоку. Моя майка вся взмокла от пота, и я чувствовал, что начинает болеть голова. Бывая в городе, я предпочитал передвигаться на такси или же вовсе ходить пешком, если позволяли погода и расстояние. Поэтому, припарковавшись наконец у гостиницы, я ощутил истинное облегчение.
Отель «Мариеборг» представлял собой белое пятиэтажное здание с большими, выходящими на улицу окнами. Интерьер ресторана, который просматривался с улицы сквозь стекло, был выдержан в классическом стиле: стены обшиты темными деревянными панелями, деревянные столы и стулья, белые скатерти и темно-красный палас на полу. На стенах красовались зеркала и светильники в бронзовой оправе. Вход в гостиницу и стойка администратора размещались в правой части здания. Оттуда на лифте и по лестнице, устланной все тем же темно-красным паласом, что и пол в ресторане, можно было подняться в расположенные на верхних этажах номера.
Когда я, нагруженный чемоданом, блейзером и свисающим с плеча портфелем, вошел в вестибюль, за стойкой администратора стоял сам владелец отеля Фердинан Йенсен.
— Добро пожаловать, Фёнс! Рад снова видеть тебя у нас! — широко улыбнулся он.
Фердинан Йенсен был испанцем, вот уже более двадцати пяти лет женатым на датчанке. Смуглая кожа южанина, угольно-черные волосы и кустистые брови ясно свидетельствовали о том, что он не коренной житель страны, однако его датский был безукоризненным, и он всегда был в курсе практически всего, что происходит в столице. При росте метр семьдесят пять Фердинан неизменно сохранял превосходную физическую форму — очевидно, вследствие того, что не считал никакую из работ в гостинице ниже своего достоинства. Мне не раз приходилось видеть, как он сам таскает чемоданы гостей, меняет перегоревшие лампочки или же обслуживает посетителей ресторана со своей широкой улыбкой на лице.
— Что, опять на книжную ярмарку приехал?
Поставив чемодан перед гостиничной стойкой, я тяжело вздохнул:
— Ну да, этого времени года я боюсь больше всего. Листы шуршат и падают, книги сыплются дождем.
Фердинан Йенсен усмехнулся:
— И при этом кое-какие из них — твои, не так ли?
Я выудил из переднего отделения портфеля заранее подписанный экземпляр романа «В красном поле» и положил его на стойку.
— А теперь одна из них — твоя, — сказал я, подталкивая книгу к нему.
Фердинан просиял.
— Весьма любезно с твоей стороны, Фёнс, большое спасибо, — сказал он, беря книгу в руки. — Я непременно начну читать уже сегодня вечером. — Внимательно изучив обложку, он осторожно положил томик на стол за стойкой.