Выбрать главу

На обратном пути я захватил у администратора свою почту. Эллен сложила пачку писем и пришедший на мое имя большой конверт в черный пластиковый пакет с логотипом издательства.

— Надеюсь, твой новый роман станет хитом сезона, — с улыбкой сказала она.

— Хочется верить, — улыбнулся в ответ я.

Эллен принадлежала к той категории очаровательных людей, которые прекрасно выполняют свою работу, оставаясь неизменно внимательными и приветливыми ко всем. Я никогда не слышал от нее дурного слова в адрес кого бы то ни было, а достоинство и профессионализм, которые Эллен, казалось, так и излучает, наилучшим образом сказывались на репутации издательства.

— А нам это теперь ох как нужно, — осторожно оглядевшись по сторонам и понизив голос, сказала она.

Я облокотился о стойку:

— Что ты имеешь в виду?

— Успех нам сейчас просто необходим, — по-прежнему шепотом продолжала она. — Со времени последнего изданного нами бестселлера прошло уже порядочно времени, и дела идут не очень.

— Финн ничего мне об этом не говорил.

Эллен покачала головой.

— Он — последний, кто в этом сознается, — сказала она. — Или просто притворяется, чтобы не волновать всех нас. — Эллен вздохнула. — Если твоя очередная книга не станет хитом, у нас довольно мрачные перспективы. Видимо, поэтому он так и старается — из кожи вон лезет, чтобы о ней заговорили.

Мне нелегко писать все это.

Оказалось, что следовать моему первоначальному плану — отбросить все эмоции и просто заставить слова литься рекой, беспрепятственно ложиться на бумагу — гораздо сложнее, чем я себе представлял. Нет, память здесь ни при чем — я все прекрасно помню, однако, как только я пытаюсь облечь в слова все эти картины и образы, в дело вступает подсознание, которое стремится их переиначить и исказить. Я начинаю более точно указывать время, диалоги становятся четче, общее настроение — легче.

Но все эти подмены не проходят бесследно. Я чувствую, что рядом со мной незримо, скрываясь в тени, присутствует некто, какой-то критик, который все время заглядывает мне через плечо, постоянно отмечает допущенные огрехи и заставляет вновь сосредоточиться всякий раз, как я начинаю отходить от намеченной линии. Когда это происходит, во мне возникает смутное беспокойство, и оно не отпускает меня до тех пор, пока я не возвращаюсь и не переписываю те эпизоды, где я покривил душой, не исправляю пассажи, где были опущены какие-то детали или же приуменьшена значимость собственного участия в событиях.

Лишь когда я исправляю все эти несоответствия и неточности, появляется возможность двигаться дальше. При этом я чувствую себя так, будто раздеваюсь на публике, и прекрасно осознаю, что дальше будет еще хуже.

10

В юности я никогда не испытывал особого желания жениться. Брак представлялся мне некой искусственной конструкцией, в основе которой в худшем случае лежала религия, то есть лицемерие, а в лучшем — бюрократический прием, направленный на увеличение списания налогов, то есть тот же обман. Мои друзья-коллеги по «Скриптории» придерживались точно такого же мнения, и мы не стеснялись озвучивать свою непримиримую позицию и излагать непреложные аргументы в ее защиту при каждом удобном случае. То, что, несмотря на все это, сам я впоследствии женился, едва ли можно объяснить какими-нибудь рациональными причинами — просто я почувствовал, что не могу этого не сделать.

Все те месяцы, что прошли с моей первой встречи с Линой, запомнились мне как одна сплошная череда радостных откровений. Раз за разом она изумляла меня своим искрометным юмором или же тем, насколько точно совпадали наши с ней интересы. Когда мы с ней занимались любовью, ощущение нашей близости поражало меня такой остротой чувств, какую мне никогда и ни с кем до тех пор не доводилось испытывать. Я и не подозревал прежде, что отношения с женщиной могут приносить подобное счастье. С ней я мог говорить обо всем, что мы, как правило, и делали. Наши с ней взгляды на политику и иные проблемы обычно совпадали, а если порой и отличались, то споры вовсе не портили нам настроение. Мы с Линой были вместе практически постоянно, за исключением того времени, что тратили, соответственно, на работу и учебу.