— Кажется, это самое популярное место в нашем доме… Я тебя потеряла, — произнесла она, усаживаясь рядом с ним в гамаке. — О чем думаешь?
Зак решил, что время пришло поделиться с женой, и рассказал всю логическую цепочку, которую только что еще раз провернул в своей голове.
— Звучит разумно, — сообщила она, — однако ты должен учесть, что своим решением разобьешь миллионы сердец. Твои фанаты по всему миру всегда ждут новых фильмов с твоим участием. Они будут в ужасе от твоего решения.
— Да, это меня и беспокоит, — согласился Зак. — Меня нет без моих фанатов. И я, безусловно, боюсь потерять самого себя без них. Все мое творчество для них. И они — мое вдохновение. И, наверное, именно поэтому я не принял этого решения до сих пор.
— Но…
— Но с каждым днем я все больше укрепляюсь в мысли, что этого шага мне не избежать, — вздохнул мужчина, откидываясь в гамаке.
— Милый, тебе совершенно нет необходимости принимать это решение сейчас, верно? — участливо спросила Кэти.
— Верно, — подтвердил он, — но что-то мне подсказывает, что это решение не за горами. И мне придется его принять.
— Тебе грустно от этого?
— Разве может быть иначе? Это огромный период в моей жизни, и он очень важен для меня. Просто не представляю, как возможно оставить его за плечами, — рассуждал Зак.
— Не принимай это решение сейчас, хорошо? Не сегодня, милый. Жизнь все расставит по своим местам, — Кэти потрепала его по выгоревшим волосам.
— Да, ты как всегда права, — улыбнулся он.
— Готов пойти в дом? — спросила она.
— Кажется, да.
Они вошли в дом, который уже ожил от фонтанирующей энергии их детей. Майкл успел засесть за приставку прямо посреди гостиной. Хлесткие звуки ударов разносились эхом по всему дому. Джинни ходила из комнаты в комнату, разговаривая по телефону с Дэйвом, и Зак на секунду его даже пожалел. На часах было только семь утра. И это в самый разгар лета! Из кухни доносился умопомрачительно аппетитный запах бекона, жареных яиц и свежевыжатого апельсинового сока. Все было отлично. Идеально. Так, как должно быть.
И так было еще почти две недели. Джинни целыми днями пропадала то с Дэйвом, то с подругами и одноклассницами. Зак переживал, но держал свои эмоции при себе. Кэти это понимала, но не хотела становиться катализатором. Однако и ее беспокоил тот факт, что Джинни проводит слишком много времени с партнером наедине или вдали от ее глаз. Дочь давно уже не говорила с ней. И Кэти решила сама сделать первый шаг.
Она выбрала время, когда Зак и Майкл уехали по своим «мужским делам» — кататься на великах по специальной дорожке для велосипедистов, ведущей на многие километры вдоль линии пляжа, и пошла на поиски дочери, которая на удивление оказалась дома, а не отправилась развлекаться с подругами и не залипла в объятиях Дэйва.
Джинни тихонечко раскачивалась в гамаке в заднем дворе. Она читала какую-то книжку. На голове ее была модная шляпка с огромными полями, а тело прикрывали два крохотных кусочка ткани — дома Джинни вообще не утруждала себя одеждой, и летом купальника ей казалось вполне достаточно. И вообще зрелище было то еще, очень впечатляющее.
Кэти представила, какие мысли могут возникнуть у любого нормального парня при виде нее, и ее передернуло. Джинни была прекрасным образцом юной цветущей девушки. И у женщины сердце сжималось при мысли о том, что… что у ее дочери еще столько всего трудного впереди. Кэти сделала шаг вперед и вышла из тени.
— Джинни, привет. Что читаешь? — начала с нейтральной темы она.
— Джэйн Эйр, — ответила девушка.
— Романтическое настроение? — Кэти осторожно присела на краешек гамака, сместив равновесие.
— Что-то типа того, — ответила девушка и отложила книгу.
Они еще немного помолчали. Кэти раздумывала, как бы начать разговор, но Джинни сама упростила ей задачу.
Глава 21
О женских романах, истории и любви
— В то время все было гораздо проще, — задумчиво произнесла она. — Девушкам не нужно было принимать трудные решения. За них решали родители, а потом муж. А до этого полное неведение. Блаженное неведение…
— Ты сейчас про Дэйва? — спросила ее мама.
— Нет, я про Джэйн Эйр — хитро улыбнулась девушка и посмотрела на маму из-под широких полей шляпы.
— Как у вас дела?
— Сложно, — улыбка сошла с ее губ. — Я не знаю, что происходит вокруг меня. Я… очень… запуталась…
— Запуталась в чем?
— В своих желаниях, в желаниях Дэйва… — Джинни с отчаянием посмотрела на маму, не в силах выразить словами то, что хотела сказать.
— Хочешь, я помогу тебе разобраться? — Кэти участливо погладила дочь по голове. Джинни кивнула, и она продолжила. — Наверное, я могу представить, перед каким выбором ты сейчас стоишь, и если ты дашь мне несколько минут, я расскажу тебе мою версию происходящего, хорошо?
Джинни снова кивнула.
— Я понимаю, о каких желаниях ты сейчас говоришь, — начала Кэти. — В шестнадцать лет у парней только одно желание. Но оно никак не подкреплено их готовностью отвечать за свои поступки. Их тело говорит, что они уже мужчины, а духом они всего лишь подростки, которым хочется самоутвердиться и выделиться среди сверстников красивой девушкой, а может двумя или тремя. И это — нормально! Для них. Но не для девушек рядом с ними.
Джинни, я представляю твои сомнения, но послушай вот что — в пятнадцать никто еще не находил любовь всей жизни. Разве что Ромео и Джульетта, но те были еще младше, мозгов у них было тоже меньше, и закончилось все весьма печально.
— Мама! Но как же любовь⁈ — воскликнула Джинни.
— Джинни, послушай. На моей памяти было много случаев, когда девушки лишались невинности в пятнадцать, и я отлично помню, как они потом раскаивались, потому что не дождались настоящей любви. Конечно, те, которые не… как бы тебе объяснить… которые не стали «переходящим призом» в баскетбольной команде
— Мама! Как ты можешь говорить такое⁈ — возмутилась Джинни.
— Прости, милая, я не хочу тебя смущать, но мы сейчас говорим начистоту, верно?
— Верно, — кивнула Девушка и спряталась в поля своей шляпы.
— Ни девушка, ни парень, как бы сильно они друг друга ни любили, не в состоянии справиться с тем, что случится с их отношениями после… — замялась Кэти, подбирая слова.
— Секса, — подсказала Джинни непривычное слово.
— Да, после него. Дочь, ты должна понять и поверить, что после него в отношениях меняется все — прогулки, разговоры, увлечения, принятие решений… Секс — это как подтверждение мужчины права на свою женщину, понимаешь?
— Нет, не понимаю, почему?
— Так сложилось исторически. Знаешь, что такое патриархат? Ты же читала Джейн Эйр. Там как раз говорится об этом. Девушки в девятнадцатом веке не знали мужчин до своего мужа. Пусть это и неактуально сейчас, но в таком поведении нельзя отрицать здравое зерно. Девушка до свадьбы была чиста, и независима от шлейфа прошлых отношений. Но когда она выходила замуж, то признавала первого и единственного мужчину рядом с собой своим покровителем, человеком, от которого будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь. И сексуальная тоже. Тогда муж мог в прямом смысле слова требовать от нее исполнения супружеских обязательств.
— К чему ты мне это все рассказываешь? Я не понимаю… — покачала головой Джинни.
— К тому, что тогда не было ранних отношений, и девушки успевали раскрыть в себе женственность и выбрать достойного мужчину, которому они подарят себя полностью. Тогда, когда они действительно будут готовы. Никто не был вправе их принуждать.
Мужчины, конечно, и тогда рано узнавали, что значит быть с женщиной, но только для того, чтобы в нужное время стать хорошим мужем и искусным любовником своей жене, но не для того, чтобы оттачивать на ней свои навыки. Понимаешь?
— Нет, мама, я не понимаю.