– Угу, туда им и дорога, – бесстрастно проговорила Глоралай. – Но вряд ли ты меня понимаешь. Взгляни на то, что сделали эти люди. Сколько времени это заняло! – Она обвела рукой бескрайние дюны. – И попробуй сказать, что они не вернутся.
6
Недосягаемое
Гигантские металлические создания неподвижно стояли с распростертыми крыльями, будто все еще помнили ветер высоко в небесах. Они были погребены на глубине в шестьсот метров. Палмер знал: мало кто видел подобное. Вряд ли кто-нибудь нырял глубже чем на триста метров. Дальше простиралась смертельная зона, где слежавшийся песок походил на сплошной камень и нельзя было одновременно двигаться и дышать. Палмер погружался глубже лишь однажды в жизни, в тот день, когда он и его друг Хэп обнаружили Данвар. Тогда он нырнул почти на четыреста и едва не погиб. Теперь он плыл среди песка, высоко над международным аэропортом Колорадо-Спрингс, обозревая почти нетронутые останки прошлого на глубине в две с лишним сотни метров – больше, чем когда-либо прежде.
Его сестра Вик утверждала, что подобный нырок вполне возможен. Прежде чем отправиться на восток, она даже намекнула, что погружалась на целую тысячу. Палмеру это казалось невероятным – и тем не менее он ей верил. После тысяч ошибок он понял, что в словах сестры никогда не надо сомневаться.
И вот она оставила для него подробные записи о том, как совершать эти глубокие нырки.
Все начиналось с двойных баллонов, закопанных через каждые двести метров. Естественно, другие дайверы тоже пользовались закопанными баллонами, меняя их по пути наверх и вниз, чтобы получить в свое распоряжение больше воздуха, но подход Вик был иным. Она говорила, что нырять на такую глубину со снаряжением на спине нельзя. Надо нырять без баллонов, по возможности без передышек, а по пути назад останавливаться на пять-десять минут, чтобы подышать, успокоиться, наполнить тело кислородом, оставить эти баллоны позади и устремиться к следующим.
Нырок на глубину в тысячу метров… и без баллона. Только Вик могла отважиться на такое. И она доказала, что это возможно. По крайней мере для нее.
Вик также сделала пометки на карте Палмера, которую тот нашел в ящике письменного стола, внутри самого высокого данварского пескоскреба: она указала все свои любимые места для нырков. Карта старого мира со старыми названиями. То, что Палмер знал как дорогу Двух скал – две потонувшие в песке полосы между Лоу-Пэбом и Спрингстоном, вымощенные потрескавшимся камнем, – когда-то именовалось федеральной трассой 25, пролегавшей почти по прямой между Пуэбло и Колорадо-Спрингс, как они именовались на карте. Вокруг были разбросаны старые поселения размером поменьше. Палмер подумал: если во всех них одновременно жили люди, население старого мира могло составлять миллион человек. Может, даже два. Невообразимо.
Именно эта карта привела его сюда, где он парил над стаей безмолвных металлических птиц, размышляя о странностях тех, кто их построил. Давно погребенный мир был настолько же непознаваемым, насколько недостижимым.
Палмер сделал глубокий вдох. Он достиг верхнего комплекта баллонов Вик, закопанного на двухстах метрах. Еще недавно он не осмеливался погружаться глубже, и на его долю выпадали лишь жалкие остатки в хорошо известных местах для нырков. Сестре же были доступны любые сокровища на неизведанных территориях. Обычная дайверская маска даже не позволяла разглядеть туманные очертания аэропорта, пока ты не опустишься на две сотни. Вик, часто исчезавшая из его жизни, жила в мире, невидимом для большинства. Но Палмеру отчего-то казалось: лучше вообще не знать об этих сокровищах, чем обладать картой, с которой можно нырнуть и увидеть их воочию. Палмер не возвращался в Данвар с тех пор, как обнаружил его, но слух все же разошелся, и началось настоящее паломничество. Но пока из города не удалось вытащить хоть чего-нибудь. Дайверы занимались в точности тем же, чем занимался сейчас Палмер, – парили и мечтали, не в силах прикоснуться к тому, чего страстно желали.
«На этот раз будет иначе», – подумал он, уверенный в том, что у него все получится. Он сосредоточился на большом здании с дырой в крыше. Судя по заметкам Вик, там лежали подлинные самородки – чемоданы, полные хорошо сохранившейся одежды, обуви, туалетных принадлежностей, косметики, а зачастую и более редких сокровищ. Груды чемоданов. Драгоценности в короне старого мира, отборные трофеи, маленькие яйца, полные полезных вещей. Содержимое всего лишь одного из них могло принести достаточно денег, чтобы купить новый парус. Новый дом. Новую жизнь или по крайней мере ее начало. Только нырни и схвати добычу.