Роб синхронизировал «рэйкар» с собственным оголовьем. И там и там вспыхнули зеленые огоньки.
– Питание включено, – сказал он. – Синхрон в норме.
Тонкий пучок проводов тянулся от воротника его рубашки к старым дайверским ботинкам отца – Роб выложил их пенопластом и разместил внутри батареи и электронику. Подключив к проводам маску и оголовье, он надел оголовье на лоб, чувствуя холодное прикосновение контактов в тех же местах, что всегда. Маску Роб опускать не стал, чтобы все видеть.
Рядом с верстаком располагалась большая испытательная камера с песком, позволявшая не совершать вылазок для проверки снаряжения. Квадратная в плане – два на два метра – и глубиной в пять метров, она имела стальные стены, защищавшие от воров и не дававшие погружаться слишком глубоко, если снаряжение давало сбой.
Недавно Роб едва не похоронил себя в пескамне и, слегка напугавшись, пообещал своему брату Коннеру, что не станет больше нырять. Он не врал – у него и в самом деле не было желания заниматься тем, чем занималась его семья. Хотя Роб все лучше управлял потоком песка, он действительно боялся нырять, в чем никогда не признавался, особенно братьям. Его вполне устраивала работа в мастерской, и он погружался лишь для испытаний, всегда в присутствии Грэхема, который мог вытащить его, если бы что-нибудь пошло не так.
Роб включил ботинки, дававшие намного более чистые вибрации, чем любой из костюмов, имевшихся в мастерской, и даже любой костюм, с которым он когда-либо работал. Это делало их незаменимыми для ремонта. Любые своенравные вибрации можно было отнести на счет оголовья, любые непонятные данные или артефакты – на счет маски. «Проверка, проверка, пять-два», – мысленно проговорил он, ставя голос в голове на полную громкость: казалось, будто слова застревают в горле, чуть ли не вытекая из носа.
– Пять-два, – громко повторил Грэхем случайные цифры, давая понять Робу, что отчетливо услышал их. Небольшая проверка, придуманная ими для надежности. Нырять со свежеотремонтированным снаряжением было довольно рискованно.
Схватив маленький испытательный баллон с воздухом, Роб просунул руки в ремни, закусил загубник, опустил маску, и мир вокруг него превратился в калейдоскопическое свечение.
– Показания в норме, – сказал он Грэхему.
Датчик на экране сообщал, что воздуха в баллоне осталось на четверть – вполне достаточно для получаса испытаний и намного больше, чем ему требовалось. «Спускаюсь», – подумал он вслух, ожидая, когда Грэхем даст добро. «Удачи», – ответил Грэхем. Или подумал. Так или иначе, слова зазвучали в голове Роба.
Ботинки нетерпеливо загудели. Роб порой чувствовал вину из-за того, что старые ботинки отца в итоге достались ему и он не употреблял их по назначению – они служили для того, чтобы погружаться на большую глубину и добывать тонны трофеев. Он начал разрыхлять песок, ощутив едва заметную дрожь в суставах. Было ясно, что маска весьма качественная и ее ремонт увенчался успехом. Можно было обойтись без полного набора испытаний. Когда костюм идеально подогнан, забываешь, что он на тебе.
Роб вошел по спирали в песок, и голова его оказалась ниже уровня пола. В этот момент он каждый раз ощущал легкую панику, даже когда все было под контролем, даже когда наверху сидел Грэхем. Роб глотнул воздуха из баллона, пытаясь расслабиться и сосредоточившись на показаниях. Он вспомнил слова, которые постоянно повторял Грэхем: «От нас зависит жизнь наших клиентов». Роб относился к ним со всей серьезностью. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь погиб из-за допущенной им ошибки. То был кошмар, преследовавший его во снах: дайвер застрял глубоко в песке, костюм не реагирует ни на что, дышать нечем, последняя мысль – о снаряжении, о том, почему оно не работает…
«Успокойся», – послал ему мысленный сигнал Грэхем. Как бы Роб ни пытался скрывать свои мысли, старый мастер улавливал его эмоции, просачивавшиеся наружу.
Роб попытался успокоиться, медленно и глубоко дыша. Он стал разрыхлять песок вокруг груди, пока не почувствовал, что сопротивление исчезло. Мысленная команда – и маска начала проводить полную диагностику. В ногах закололо: ботинки перевели маску и оголовье на максимальный режим, проверяя, в порядке ли показания. Пока что все выглядело неплохо. Осталось провести лишь тест на выносливость и проверить расход батарей, что занимало несколько минут.
Он использовал это время, чтобы попрактиковаться. В дайверской школе учили делать из песка стеклянные шарики: ученик сжимал несколько кубических дюймов до размеров ногтя на большом пальце. Сильный жар делал из кремния, содержавшегося в песке, стекло. Роб пробовал изготавливать и другие фигуры – тетраэдры и кубики, способные служить игральными костями. Получалось хорошо. С двенадцатигранными додекаэдрами дело обстояло сложнее – создать идеальную фигуру было почти невозможно, но, сосредоточившись на задаче, Роб уже не ощущал прежней паники от пребывания под песком. К тому же это позволяло как следует испытать маску, проверяя, насколько различимы очертания фигур, отображается ли плотное стекло в виде белого и желтого свечения.