– И что с ними? – спросила Аня.
Поставив ботинок на пол, она опустилась на колени у изголовья кровати, как в те времена, когда они с отцом молились, еще во что-то веря.
– Они все еще там, – прошептал отец, и Аня поняла, что он проваливается в дрему. – Нет взрыва, – пробормотал он. – Нет вспышки.
Словно по сигналу, со стороны рудников раздался грохот. Повисшая в воздухе пыль дрогнула в лучах заходящего солнца. И пьяный отец Ани захрапел.
Учеба не шла. Взгляд пробегал по словам, но ни одно из них не откладывалось в голове. Трижды прочитав одну и ту же фразу, Аня отодвинула учебник и пошла в кухню за кружкой супа и куском хлеба с маслом. Она сунула руку в хлебницу, нащупала горбушку, несколько зачерствевших ломтей и наконец – относительно мягкую часть каравая. И вдруг поняла, что первые куски зачерствели лишь потому, что она не трогала их. Самосбывающееся пророчество.
Взяв хлеб и суп, она вышла на крыльцо и прислонилась спиной к дверному косяку. Ребятишки на улице играли в прятки. Большинство ее друзей сейчас умывались и приводили себя в порядок, собираясь вернуться в город – на вечерний крикет в школьном дворе. Аня подула на суп, глядя, как малыши пытаются отыскать забравшегося на крышу мальчишку Пикеттов. Ему было всего восемь или девять лет, но лазал он, будто древесная лягушка. Прихлебывая суп, Аня краем глаза заметила что-то странное. Сперва она решила, что там спит собака, но это оказался потрепанный коричневый рюкзак Джоны. Вероятно, тот бросил его, застигнутый врасплох, а потом не набрался смелости вернуться и забрать рюкзак.
Аня ела суп, разглядывая одинокий рюкзак.
На улице началась суматоха, кто-то с грохотом пробежал по жестяной крыше. Шла погоня. Мальчишка Пикеттов перепрыгнул с крыши продуктовой лавки на дом Доусонов. Преследователи попытались зайти не с той стороны, и Аня сразу же поняла, что ему удастся сбежать. Если бы, становясь старше, ты мог убегать и прятаться с прежней легкостью…
– Ладно, к черту.
Аня поставила банку с супом, сунула в рот последний кусок хлеба, спрыгнула с крыльца и направилась к рюкзаку. Возможно, там обнаружится домашняя работа, и тогда можно будет не делать ее самой, а вместо этого отправиться на крикет и вечеринку, как советовала Мелл. Искушение было слишком велико. От папаши, мертвецки пьяного, толку ждать не приходилось.
Рюкзак был тяжелым. Аня затащила его на нижнюю ступеньку крыльца и открыла верхний клапан.
Пальцы ее наткнулись на что-то твердое. Камень. Заглянув внутрь, она увидела одни лишь камни. Ими был набит весь рюкзак. Образцы руды из лаборатории? Школьный проект? Она достала один камень и внимательно осмотрела его, потом другой, но в них не было ничего необычного или примечательного. Пирогенный базальт. Никакого намека на минералы – обычные камни, которыми швыряются мальчишки. Неудивительно, что мальчишка не вернулся, – кому нужны эти камни? Но зачем они ему, черт побери? Какое-то наказание? Пытался стать большим и сильным, как другие парни, чтобы его перестали донимать? Или тренировал ноги, чтобы убегать быстрее, как и подобает маленькому трусишке?
Аня печально покачала головой. Отец Мелл был прав: мальчишки вроде Джоны заканчивали свой путь на улицах, брошенные всеми, бормоча что-то себе под нос.
Поодаль, на одной из множества выложенных камнем дорожек, прыгала какая-то девочка: дважды на обеих ногах, трижды на одной ноге, опять на обеих, потом на одной, но не той, что в первый раз. После этого она развернулась и начала все сначала. Аня всегда умела подмечать закономерности. Ей часто казалось, что она может предвидеть событие еще до того, как оно случится: примерно так можно предсказать, где приземлится брошенный камень. Примерно так можно было предвидеть, что она проживет жизнь впустую: вероятно, ее ждала работа в загонах, которой в молодости занимался ее отец, затем прозябание в приграничных городках вдоль ущелья, жизнь в домах с треснутыми зеркалами и протекающими крышами.
Закономерность…
Аня посмотрела на дорожки, которые шли от дома к дому. В центре они соединялись и сливались в одну, образуя большую окружность, внутри которой были заключены старый колодец и даже тренировочное поле для крикетистов. Ана прошлась по дорожкам взглядом, примерно так же, как делала прыгавшая по ним девочка. На той, что сворачивала к ее заднему крыльцу, камни с одной стороны были разбиты, а с другой – уложены лишь наполовину.
Сойдя с крыльца, Аня стала изучать камни, которыми были выложены дорожки. Пирогенные и базитовые породы. Не с близлежащих отвалов – скорее обломки, оставшиеся с тех времен, когда сооружались фундаменты и прокладывались улицы. Городские камни из Эйджила. Все привезены издалека. Раньше она этого не замечала.