Поселки и курортные городки уже жили привычной жизнью. Женщины в черной одежде, будто всех одновременно постигла смерть близких, шли из магазинов, неся в сумках огромные караваи хлеба. Серо-грязного окраса свиньи — худые с огромными ушами — паслись у самых обочин. Мужчины в кепках-аэродромах, неспешно переговариваясь, шли по своим делам. И дома, дома, дома…
Все как на подбор каменные, с большими открытыми верандами, увитыми виноградом, плоскими крышами, богато изукрашенные местными умельцами резьбой.
Гемно-зеленая глянцевитая листва мандариновых садов, словно звездочками, пестрела обилием ароматных цветов. Воздух, настоянный за теплую ночь ароматами цветущих деревьев, благоухал.
— Где мы есть? — очнулся от дремы сидевший в пассажирском кресле Курт; Стив спал в гамаке, посапывая и изредка всхрапывая от неудобной позы.
Новый Афон…
— Что есть Афон? Греция? — немец гер глаза кулаком.
Нет, у нас свой есть, — немного устало произнес Вашко. — Смотри налево… Видишь на горе монастырь?От него и пошло название…
Курт приник лбом к переднему стеклу — на склоне, будто присевший на минуту усталый путник, высился желто-красный православный храм.
— Это есть не Василь Блаженов?
Вашко рассмеялся:
— Василий Блаженный в Москве. Жаль, не знал, Кург, что ты его не видел — я бы показал…
Промелькнул храм, вокзал с выцветшим фрагом на крыше — сквозь его бледный окрас еще можно было угадать изначально алый цвет. Пошли дома, утопающие в садах, а потом дорога снова начала карабкаться вверх, извиваясь и цепляясь за склон.
Опять серпантин! — вздохнул Курт. — Я еще есть немножко спать.
— Валяй… — Вашко принялся крутить руль, вписывая длинную машину в узенькие повороты.
Минут через десять они попали на самую высокую точку шоссе. У ресторанчика, несмотря на ранний час, уже развернулся маленький рынок, дымился мангал с шашлыками, несколько мужчин в пиджаках и кепках-аэродромах, покуривая, дожидались автобуса. Вашко притормозил, передернул рычаг передачи — «мерседес», будто почуяв конец подъема, «вздохнул» двигателем и, послушный управлению, покатился вниз. Впереди в дымке угадывался большой город.
— Сухуми, — пробормотал себе под нос Вашко. — Можно будет остановиться и выпить чашку кофе. Или рвануть дальше? В сторону аэропорта? Там поспокойнее, пожалуй… И забегаловок всяких пруд пруди…
Но доехать до аэропорта им не удалось. Проскочив длиннющий мост через реку и совершив очередной крутой вираж, они въехали в город. Вашко посмотрел на Курта. Тот не спал и при каждом повороте чуть-чуть приоткрывал веки, будто проверял, насколько точно Вашко выполняет тот или иной маневр.
— Никак не возьму в толк, Курт, чего вчера к нам прицепились пограничники… В твоей практике такое бывало? Ну, когда раньше ездил?..
Курт открыл глаза, зевнул:
— Я есть думать это экологический контроль. Но потом думать совсем не так. У экологический контроль не может быть вертолет с ракет и инспектор с автоматом. Это был погранзон, и мы с иностранным для вас номер. Шпион, в общем. Турция плыви!
Вашко посмотрел на рядом сидящего и помотал головой:
— До Турции далеко. Да и ночью они в основном «пасут» — прожектора такие по морю шныряют… Ослепнуть можно.
— Иосиф, а зачем они не стали ехать за нами дальше? Почему вертолет ж-ж-ж? — Он показал рукой обратный вираж в сторону Сочи.
А хрен их поймет. Видать, граница меж республиками действует. Указ, наверное, какой вышел — разве уследишь…
Центр города начинался от железнодорожного вокзала. Красивого, с колоннадой, открытыми верандами, обрамленного красно-белыми цветущими олеандрами. Но еще более пестрой казалась сама площадь, забитая народом. В руках у людей всеми цветами радуги полоскались лозунги и транспаранты, портреты интересного мужчины с седыми волосами, колючими глазами и жесткой щеточкой усов над верхней губой. Изредка, для поддержания накала страстей, раздавались гулкие хлопки автоматных очередей. Стреляли, похоже, в воздух — в небе можно было разглядеть летавшие светлячки трассирующих пуль. Автоматы, и это удивляло, были не у милиционеров или военных, а у молодых парней в черных рубашках.
«Звиади!», «Звиади!» — скандировала толпа.
Разом проснувшийся Стив высунул голову из-за голубой занавесочки и уставился вперед. Вашко, зарулив на обочину, заглушил мотор.
— Доброе утро, господа, — рявкнул Вашко. — Начинается настоящая Грузия.