— А мой новый номер?
— И он был занят, но вчера срочно грузин один выехал — он на рынке нашем завсегдатай. Так в половине десятого к нему приходили какие-то гости, не гости, не скажу… Но пулей вылетел…
— А вторая койка?
— Так он за обе заплатил. А уж второй-то постоялец после грузина сразу же въехал…
— Прямо из очереди?
— Нет. Что вы… — она перешла на шепот. — Директор позвонил… Наш Филатов, Игорь Матвеевич. Вот он и вселился…
— Значит, сложности у вас с триста тридцать третьим… — осторожно попытался вернуть разговор в нужное ему русло Кирилов. — Надо на ремонт его закрывать, и баста…
— Так мы так и хотели, да предыдущий постоялец все тянул с отъездом. — Она достала из картотеки карточку и близоруко поднесла ее к глазам (’’Очки не носит, чтобы казаться моложе', — подумал Кирилов). — А потом так быстро выехал, что даже не заплатил за междугородний телефон, придется теперь высылать счет по домашнему адресу.
«Он, — подумал Кирилов, — точно он! Сережка! И неоплаченный разговор, это разговор со мной».
— У него даже карточку выписывали… Все-все, подробненько-преподробненько… — она кивком показала в сторону третьего этажа. — А еще, позавчера, кажется, — ее шепот стал едва слышен, — они в номер ходили… Понимаете? Ну… А он случайно пришел. А ключа-то и нет у портье… Представляете? Валя и нашлась — у вас там, говорит, сейчас идет уборка. А какая уборка может быть вечером… Но обошлось — пока он вверх пешком, они вниз на лифте.
— Эти же самые были?
— Что вы, совсем другие… Но я в лицо всех знаю — город-то не так велик. Эти большие начальники. Не районные, подымай выше. Но это, Юрий Николаевич, между нами — они предупреждали: подписку, говорят, брать не будем, но молчи. Вы уж не выдавайте меня, дуру. Человек вы, сразу видно, хороший, и нам глупым бабам здорово помогаете. Из мужиков только вы, гинекологи, и понимаете нашу тяжелую долю — вот я перед вами и исповедоваюсь, как перед врачом.
— Могила! — Кирилов приложил палец к губам. — А откуда про врача-то? А? В карточке не писал…
Женщина быстро огляделась по сторонам:
— Так они про меж себя все про гинеколога говорили, вот я и подумала…
— Правильно подумали… — улыбнулся Кирилов. Он не спешил прерывать поток ее красноречия. — А почему тот, кто был до меня, так быстро исчез… За номер, да за телефон платить — святое дело!
— Так он от них вчерась утек! Молодец парень… В окошко, говорят, по приступочке и в соседнюю комнату, а потом в коридоре грохнул мебелью и ушел невредимым.
— А чего ему вредимым-то быть?
— Так, говорят, стрельнули в него… Ой! — она зажала ладонью рот.
— И про это не велели говорить?
Женщина, продолжая зажимать рот, кивнула.
— А кто говорил? Или вы не по сменам работаете?
— По сменам. А говорил Ванюшка Фролов. Рабочий наш. Он вчера паркет циклевал на третьем. Как… Ну, вы понимаете меня, как шум этот самый раздался, так он в коридор и выглянул — его никто и не заметил. А этот хорошо, что сбежал, а то писанины бы развели — страсть. Ну, бы как попали, а… У нас года три тому назад помер один от сердца, так столько пришлось бумаги измарать — объяснения, протоколы и еще море бумаг. Чего тут, помер и помер… Так тот старенький был, а этот молодой…
— Можно его карточку посмотреть? — Кирилов неуверенно протянул руку. — Женщина с сомнением глядела на него, но все же разрешила.
Да, это была карточка Орловского, заполненная его собственной рукой. Приехал он в понедельник, а отъезд планировал в воскресенье… Кроме адреса, данных паспорта и номера телефона, значилось лишь место работы — однако не редакция «Пламени», а адвокатура. О командировке же в специально отведенной графе ничего не значилось…
— Давайте, я уберу… — женщина мягким движением пальцев аккуратно взяла листок белого картона и убрала в ящичек. — Между нами говоря, парнишка он, судя по всему, не плохой, женщин не водил, в пьянках не участвовал, раза два к нему приходили, но это хорошие люди.
— А кто такие? — встрепенулся Кирилов, и женщина, почувствовав его интерес, сразу же осеклась.
Она посмотрела на часы, зевнула:
— Ух, и заболтались же мы с вами, надо хоть немного вздремнуть.
Кирилов не сдавался и, подойдя близко к женщине, сказал:
— Для меня это очень важно, Марина. Кто к нему приходил? Убедительно вас прошу!
— Вы что? Тоже из органов?
— Я врач.