В дверь постучали.
Войдите!
Солдат с зелеными погонами неумело приложил руку к пилотке:
— Разрешите, товарищ полковник! Пакет для подполковника Липнявичуса…
Иозас встал с кресла, взял конверт и начал отрывать край.
Когда пришел?
— Из Еревана доставили только что, а там получили по бильд-связи ночью…
— Спасибо, идите! — скомандовал Осетров.
— Ты смотри, разве это боец? Руку к пилотке два года учишь прикладывать. Айв том резон… Спроси, чего ему здесь, этому казаху, делать? У него ж самого душа болит по Алма-Ате. Там для него сейчас государственная граница. Ну, рассказывай, чего там пришло? Фотографии какие-то…
— Вчера в семнадцать двадцать работал спутник, — начал Липнявичус, — как раз проходил над Карабахом.
Ну и чего он такого интересного нафотографи-ровал?
— Район Агдама.
— Это где твои субчики пропали?
— Да.
Давай посмотрим, — Осетров взял ворох снимков и разложил их на столе, — какая машина у них? «Мерседес»? Это не то… Это тоже… Разве что вот это? — Он взял один из снимков и поднес к нему большую лупу. — Похоже… Похоже. Километрах в шести от поселка. Похоже на войсковую часть… Ну, конечно, вот плац для шагистики. Это котельная с трубой! Это командный пункт… А вот это что? Судя по кругам на асфальте, вертолетная площадка… А чего ж они, черти неумытые, технику побросали? Это же, Иозас, знаешь что такое? Это же армейские вертолеты боевой поддержки МИ-24! Те самые, что в Афгане воевали. Не понимаю… У меня и то только один такой…
— Дай посмотрю! — Липнявичус вооружился лупой и долго изучал снимок, — это их машина… Точно! Хорошо, что точка съемки оказалась на подлете — борт попал. Вот еще остатки красных крестов угадываются. Но вид у машины, я бы сказал, печальный.
— Этим чуркам только попади в руки техника… Все растащат. Вон вертолеты стоят — думаю, что ни одного прибора не осталось. Если сами летуны не сняли, то эти «усатые» в сортирах и во дворе их словно лук развесят. А ты думал? Только так…
— Почему машина стоит носом к обрыву? озадаченно решал Липнявичус, — где «подопечные»?
— Я тебе так скажу: для этих горячих джигитов ничего святого нет. Маму родную зарежут… Американцы, французы, шотландцы в юбочках — им все едино. Калым давай! Куш наваривай! Армян режь… Извечная борьба, вековая! А вот почему они машину иностранную не толкнули на продажу, а так уделали — это действительно вопрос! Тут у них есть, понимаешь, какая-то задумка! Может, даже провокацию затеяли… Но если это действительно так, то ты не грать попусту энергию и вертолет не проси. Их, твоих шпионов или лазутчиков, давным-давно нет в живых. Как пить дагь…
— Может, ты и прав… — со вздохом сказал Иозас, но я привык доверять лишь собственным глазам. И точно могу сказать лишь то, что мы с тобой сидим на краю земли и самый ближайший к нам городишко не Москва, не Питер, а Кафан. Да и то час лезу на север…
— И городок дерьмо, — произнес Осетров закуривая, — и граница наша — дерьмо, и мы с тобой… Дерьмо!
ГЛАВА 53. КАРАБАХ
Оказалось, что Курт разбирается не только в автомобилях. На удивление Вашко он, забыв про былую немощь ног, долго и обстоятельно осматривал наименее, на его взгляд, поврежденный вертолет и сделал свое заключение: «Вполне возможно!» Что возможно, Курт не уточнял. Сгив к его затее отнесся скептически. Наблюдая за гем, как немец обследовал полуразобранную приборную панель, как водил пальцем по пулевым пробоинам в корпусе, он занимался делом, на его взгляд, боле перспективным чистил автомат.
Курт простучал топливный бак — тот отвечал то звонким, то глухим гулом. Потом он засунул в горловину бака обрывок проволоки, затем достал и долго водил ею около носа.
— Бензин…
— Все одно не хватит! — заметил Сгив.
Аккумулятор тоже еще подавал признаки жизни. При переключении тумблеров вспыхивали на мгновение какие-то лампочки.
— Летающий гроб! — выразился еще более точно Вашко, но продолжал помогать Кургу: по его указанию отвинчивал со стоявшей рядом машины какие-то детальки и привинчивал их к облюбованному Куртом вертолету.