Курт, Курт! — завопил Эпстайн. — Только не снижайся! Молю тебя, только не снижайся!
Лопасти, казалось, замолотили воздух с невероятной скоростью, и вертолет медленно поднялся. Самвел лежал на холодном алюминиевом полу и стонал.
Что с ним? — всполошился Вашко, перегибаясь через сиденье.
Ранен! — Американец принялся быстро перетягивать жгутом ногу мальчишке.
Надо было им попасть в единственного армянина! — с досадой обернулся Курт, — лучше бы в меня… Лицо его скорчилось в гримасу боли.
— Кость цела, — пробормотал Стив, — задета одна мякоть. Выше, выше держи!
В салоне подозрительно запахло гарью. Это был смешанный запах резины и пластика.
— Ниже надо лететь, — обронил Вашко, — горим!
Курт заложил машину в очередной вираж и понесся вдоль голубой ленты реки, петлявшей меж горных хребтов и склонов холмов. Впереди, в нескольких десятках километров четко обозначилась огромная гора с двухглавой снежной вершиной, искрящейся на солнце, словно россыпь мелких бриллиантов.
— Арарат! — гордо провозгласил Курт. — Это есть Турция!
— Арараг… — Вашко делал попытки пробраться в хвост машины, откуда, клубясь, просачивался дым.
Стив уложил мальчика на длинной, идущей вдоль салона лавке и возился с его ногой. Рубиновые капельки крови падали на алюминиевый пол.
— Потерпи, Самвел… Потерпи, малыш! Сейчас, уже немного…
Руки Стива были в крови, и Вашко не мог взять в толк, откуда столько. Самое странное, что в крови была и его майка — на плече расплывалось пятно.
— Ты, случаем, сам не ранен? — всполошился Вашко, осторожно дотрагиваясь до рукава майки и пытаясь приподнять ее край.
Материя плотно прилипла к телу, и малейшее прикосновение причиняло Стиву боль; он поморщился.
— Ерунда, вскользь задело…
Вашко содрал с себя остатки рубахи и принялся пеленать плечо американца.
Клубы дыма тем временем густели, чернели, струйки его начали сочиться из швов на обшивке потолка.
Курт что-то изумленно воскликнул, и вертолет начал резко снижаться. На приборной панели тревожно полыхали красные лампы, метались по шкалам стрелки. Но двигатель, как ни странно, гудел в том же ритме.
Арарат медленно, но верно заслонял небо. Он приближался, надвигался заснеженной громадой, угрожал крутизной коричневато-зеленых крутых склонов.
— Этого есть нам не хватать! — заорал Курт, оглядываясь.
— Что? Что такое? — откликнулись Вашко и Стив.
— Перехват! — заорал Курт и ткнул в правое окно кабины, обращенное в сторону Армении.
От скопления небольших строений с зелеными крышами, крохотными садиками и сараями рядом со сторожевой вышкой в воздух стремительно поднималось пятнистое краснозвездное чудовище, ощетинившееся ракетными установками и множеством пулеметов.
— Туда смотри! — заорал радостно Стив, указывая на склон Арарата, где стоял небольшой фургон с антеннами и еще какие-то крохотные непонятные металлические сооруженьица.
Где? — ткнул Стива, забыв про больное плечо, Вашко и попал именно в него; Стив закусил губу.
И Вашко увидел — из-за укрытия, больше похожего не на капонир, а на полуразвалившийся сарай, столь же стремительно в небо взмывал бешено вращающий лопастями другой вертолет, только он был не пятнистый а, скорее, серый или темно-синий. Он напоминал многотонную чугунную скороварку с многочисленными толстенными хоботами пушек на носу.
— «Пэйв Лоу»! — заорал, радостно колотя кулаком по колену, Стив. — Стоимость 26 миллионов долларов. Лучший в мире!
— Наш тоже неплохой, — обиженно произнес Вашко, поглядывая в сторону четко выписывающей вираж и старающейся отсечь их маленький МИ-2 от границы грозной громадины.
Курт, закусив губу, резко дернул какой-то рычаг вниз — маленькая желто-голубая машина, оставляя за собой черные глубы дыма, резко клюнула носом и, буквально цепляя колесами поверхность воды, пошла точно по фарватеру. А над ними разыгрывался странный спектакль. Вертолет с американскими звездами и полосами на борту пытался закрыть своим телом летевшую крохотную букашку. Русские, в свою очередь угрожая отсечь хвост «Пэйв Лоу», молотили мощными лопастями в опасной близости от его бронированного зада, форсируя двигатель, ревя мотором и пуская клубы дыма.