Потоки спрессованного лопастями воздуха ударялись о поверхность воды и с пеной и брызгами разлетались в разные стороны, закручивая буруны и маленькие радужные круги.
Приготовиться к десантированию! — приказал Стив, задыхаясь от дыма.
Сверху послышался громовой залп, и в каком-нибудь десятке метров перед их вертолетом вода взметнулась взрывом.
— Русские приказывают остановиться! — заорал Курт.
В этот самый момент все окна и иллюминаторы вертолета разом лишились солнечного света, на всю машину легла огромная черная тень. Стив задрал лицо к верхнему окошку — прямо над ними, сквозь мелькающие лопасти «мишки» виднелась намалеванная на брюхе «Пэйв Лоу» звезда — она была таких размеров, что могла бы, кажется, покрыть, словно флагом гроб, весь их вертолет.
Кажется, эти парни хотят, чтобы мы им почесали брюшко… — пошутил Курт.
Интересно, что предпримут на этот раз русские? ткнул пальцем в правый борт Стив; МИ-24 выполнял хитроумный и не совсем понятный маневр: он снизился до той же высоты, что и их МИ-2, и наверняка бы подошел и ближе, если бы позволяли ножи их «мясорубок» на крыше.
— Они нас будут выталкивать! — проорал Курт. Сейчас сдадут влево и немножко плавать…
Но у сидящих на борту МИ-24 была, видимо, иная цель: сквозь иллюминаторы на них взирало несколько физиономий и мелькали руки, отчаянно жестикулируя.
— Иосиф! — заорал Курт. — Переводи!
Вашко, кашляя, оглянулся сначала в хвост собственной машины, где в дыму уже проскакивали язычки пламени, а потом перевел взгляд на пятнистое чудовище. Оттуда на него поглядывал совершенно незнакомый пилот, какой-то мужик в светлой рубашке при галстуке, — от вида его чистоты и галстука Вашко передернуло — и самое интересное… из хвостового узенького окошечка в чудном армейском шлеме на голове ему подавал знаки, отчаянно указывая на хвост их машины, Женька Лапочкин…
«Ты-то какого черта здесь оказался?..» В какой-то миг Вашко показалось, что он сошел с ума, — он посмотрел еще раз в иллюминатор, но ошибки никакой не было это был именно Лапочкин.
— Ах ты сукин сын! — заорал Вашко, но, естественно, Лапочкин не услышал, а лишь помахал рукой — мол, сюда, сюда лети.
— А вот это видел! — выставил дулю в окно Вашко.
И тотчас армейский краснозвездный вертолет резко взмыл вверх, одновременно заходы в хвост маленькому «мишке».
— Остров! — повернулся Курт к приятелям, указывая взглядом на небольшой кусок земли точно по центру Аракса, заросший кустарником и с большой каменистой отмелью.
— Остров? — переспросил Стив. — Чей он?
— Ничей! — рявкнул Вашко. — Когда у тебя горит жопа, не время спрашивать, какой водой заливать портки. Пусть хоть из женского сортира.
И в этот самый момент раздался громкий хлопок, потом еще один. Курт бросил взгляд на приборную панель:
— Топливо! Все, до последней капли…
Они летели на столь малой высоте, что падение заняло доли секунды. Вертолет взметнул в воздух тучи брызг, резко остановился, задев колесами первую попавшуюся волну, и, заваливаясь на бок, начал погружаться в реку. Над ними промелькнули и тотчас унеслись обе тени — и «Пэйв Лоу» и «Ми-24», а в кабину потоками хлынула вода. Жестяной царапающий звук искореженных лопастей, дерущих корпус, ударил по ушам и стих.
Двери открывай! Бей стекла! Верхние люки! — кричал Стив, энергично орудуя какой-то железкой.
Вода в кабине доходила уже до груди, но, странное дело, вертолет дальше не погружался.
— Ха-ха-ха!.. — радостно завопил Курт, — отмель… Это есть большое везение.
Они благополучно выбрались из разбитого вертолета, Стив подхватил на руки мальчишку, и они, нащупывая ногами грунт, побрели к недалекому зеленевшему посреди реки кустарнику.
Вашко обернулся — их машина зарылась носом в воду, но хвост продолжал гореть и дымиться. Небо по-прежнему грохотало ревом вертолетных двигателей, но теперь они, словно состязаясь, старались не подпустить друг друга к клочку земли, чтобы противник не сбросил лестницу.
— С приземленьицем! — радостно воскликнул Вашко, выйдя на берег и начав сдирать с себя промокшую одежду. — Бр-р-р… Ну и водичка!
Стив и Курт склонились над мальчиком:
— Как дела, Самвел?
Тот попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
— Ничего, есть немножко терпеть, Пауль! Теперь недолго, — сказал Курт, махнул в сторону турецкого берега. — Госпиталь, сначала Стамбул, потом лететь Гамбург… Домой!