Закончив приготовления, я провел свой маленький караван мимо крыльца и повернулся к Белой Шляпе.
- Эй, ты! Давай зайдем в дом и повидаем Старика Бена.
- Я уже его видел, - сказал он довольно угрюмо. - Он меня знает.
- А ну заходи, - посоветовал я, - и иди впереди меня. Похоже, ты уже пытался проглотить слишком большой кусок, не пытайся еще раз.
По-моему, ему это не понравилось, однако он вошел в дом впереди меня. Мне показалось, Старик Бен слишком много времени возится под своим пледом, но, возможно, это были только мои подозрения.
В дверях своей комнаты появилась черноглазая Доринда, а за ней индеанка с чемоданами, сумками и всякой всячиной, без которой не обходится ни одна уважающая себя женщина.
- Ну, Бен, - сказал я, - теперь прощай. Адиос. Если надумаешь снова меня увидеть, тебе придется приехать в Аризону.
Его жесткие старческие глаза внимательно изучали меня, в них светилась ирония, смешанная с чем-то похожим на уважение.
- Ты убил Сэндмена Дайера, - сказал он. - Никто не думал, что это возможно.
- Все люди смертны, - ответил я. - Дело только во времени.
Доринда стояла молча, и, взглянув в ее сторону, я заметил, что глаза ее широко раскрыты, а лицо немного побледнело. Я удивился, потому что она хорошо владела собой и не волновалась по пустякам.
- Ну ладно, мой мальчик! - сказал Старик Бен. - Счастливого тебе путешествия. И спасибо... спасибо за все. Немногие сделают то, что сделал ты, и при этом задаром.
- Ваши мулы очень хорошие. Считайте, что это и есть плата, - сказал я и обратился к Доринде: - Вы готовы?
- Идите... Я хочу попрощаться с Беном.
- Ладно. - И я повернулся к двери.
Он слишком поторопился, этот старик. Я был у него в руках, но он поторопился. Несколько недель подряд я готов был встретить любую неожиданность с любой стороны, а тут вдруг забыл об осторожности. Но он поторопился.
Я почувствовал, как что-то свистнуло рядом с головой и глухо воткнулось в дверной косяк, и тут же меня оглушил грохот выстрела. Я и так шел к двери, но после выстрела вылетел во двор, как будто у меня загорелись задние карманы на джинсах, и мне не стыдно в этом признаться.
Он снова выстрелил, но пуля прошла в том месте, где меня уже не было, а потом до меня донесся такой поток ругательств, которого я в жизни не слыхал.
Белая Шляпа с винтовкой в руках стремительно обогнул угол дома. Но когда этот парень наткнулся на меня, он обнаружил, что ему в горло направлен шестизарядник.
- Можешь бросить винтовку, или я оттащу то, что от тебя останется, в кусты на потеху стервятникам.
Он был решительным человеком, сразу понявшим логичность моих аргументов, и откинул винтовку, словно она обжигала ему пальцы.
- Лос-Анджелес далеко, - сказал я ему, - поэтому чем раньше выйдешь, тем лучше.
В это время во дворе появилась Доринда с таким видом, будто ничего не случилось. Я помог ей забраться в седло, держась подальше от окон дома. Там сидел обозленный старик, который помнил, что если кто-нибудь в мире и знал, где спрятано его пиратское золото, то это был Уильям Телль Сэкетт.
Когда мы отъезжали, я слышал, как Старик Бен призывает то ли Белую Шляпу, то ли кого-то еще прикончить меня, но все оказались достаточно сообразительными, чтобы не лезть под пули.
Едва мы выехали на тропу, я понял, как это приятно - ехать вслед за своими мулами рядом с красивой черноглазой девушкой, болтая о пустяках.
Не скажу, чтобы я всегда непринужденно беседовал с женщинами. Дома в горах я вообще не любил разговаривать, а на танцах всегда спотыкался о собственные ноги, но ближе к полуночи, когда девушки начинали расходиться со своими кавалерами, я был тут как тут.
Только с Дориндой было легко. Она знала, как разговорить мужчину, и скоро я рассказывал о доме, о холмах, маме, Тайлере и Оррине, о Хиггинсах и даже о девчонках Трелони.
Сестры Трелони жили на другом склоне горы и слыли такими же норовистыми, как дикие кобылы. Их было восемь, девчонок Трелони, все красавицы, и, пока мы то и дело воевали друг с другом, они не воевали ни с кем.
Я болтал, но не забывал оглядываться, чтобы бросить взгляд назад, на тропу. Если путешествуешь по нехоженым местам, надо всегда проверять тропу, по которой проехал, потому что не исключено, что однажды придется возвращаться по ней же, а дорога выглядит совсем иначе, когда едешь в другую сторону. К тому же привычка оглядываться часто продлевает жизнь. Как сейчас.
Сзади кто-то поднял облако пыли. Не очень большое облако... однако поднял. Похоже, за нами следовало четыре - пять лошадей, и их вели шагом, чтобы поднявшаяся пыль не слишком привлекала внимание.
Доринда не оглянулась ни разу. Она глубоко задумалась, и понятно почему.
- Так ему и надо, - сказала она. - Он хотел убить тебя.
- Кто?
- Бен Мандрин. Он знает, что ты единственный, кто может найти его золото. Там, наверное, осталась целая куча золота, если ему так не терпится увидеть тебя мертвым.
- Может быть.
- На дороге, которая идет через смолокурни, в зарослях кактуса он поставил засаду. Тебя там ждали весь день, но ты как-то ускользнул.
- Нужно отдать им должное: они старались.
- Хотела бы я увидеть старого пирата, когда он узнает, что золото исчезло. Именно этого он заслуживает.
Тут я осторожно взглянул на нее. Похоже, она что-то задумала, и я обрадовался, что еще не потерял свою Библию. Мне захотелось положить ее сегодня ночью под голову.
- Там должно быть огромное состояние, - продолжала она. - Он рассказывал мне о корабле с перуанским золотом, который потопил неподалеку от Панамы. Он говорил, что они выгрузили золото на берег и перенесли вверх по каньону в безопасное место. Они работали всю неделю... естественно, только по ночам.
- Да, это целая куча золота, - сказал я.
- Когда мы его найдем, мы сможем отправиться в Нью-Йорк, Париж, Лондон... куда захотим. А ты сможешь купить самое большое и самое хорошее ранчо и пустить на выпас лучших лошадей и скот.
- Это точно... если бы у меня было столько золота.
- Ты знаешь, где оно спрятано, у тебя есть мулы, на которых его можно вывезти.
- Этот старик - калека. Никто не знает, что произойдет, ему может понадобиться это золото. Если не ему, то Родриго.
Она развернулась в седле и уставилась на меня как на ненормального, и, по-моему, она была недалека от истины.
- Ты хочешь сказать, что не возьмешь это золото?
- Нет, мэм. Может, лет через несколько, когда старик умрет, я вернусь и посмотрю, что к чему, и если там что-нибудь останется, я заберу клад.
- Да ведь он пытался убить тебя! И это после того, что ты для него сделал!
- Такой уж Бен человек: крепкий, крутой, и тут ничего не поделаешь, Доринда. Я с самого начала ожидал чего-нибудь подобного. У него ведь не было друзей... если только кое-кто не хотел кое-что получить.
Ее глаза сузились, в них появилась злоба.
- Ты имеешь в виду меня?
- Не обязательно. Просто так ему жилось. Но Бен мне ничего не должен. Поглядите на мулов, которых он мне подарил.
- Мулы! Да ты можешь забрать все его золото!
И тут она сняла шляпку, и в следующий момент на меня из-за скалы уставились два винчестера, а сзади послышался стук копыт приближающихся лошадей. Рука Доринды накрыла мою, когда я потянулся за револьвером.
- Вот он, мальчики. Заставьте его разговориться.
Она отъехала в сторону, прихватив мой шестизарядник. Я осторожно осмотрелся, но деваться мне было некуда. Я оказался в их руках, целиком и полностью.
Бандитов было шестеро, а мой винчестер лежал в притороченном к седлу чехле, и если уж на то пошло, то он вполне мог висеть на стенке у меня дома - такая от него сейчас была польза.
- Берите его, мальчики, он ваш.