Вокруг было тихо и спокойно. Машина с дровами, сильно пыля, скрылась из виду. Посреди озера был небольшой остров. На лодке двигался какой-то человек — наверное, рыбак. Невдалеке дети перегоняли куда-то корову.
Наступал вечер.
По берегам, в отличие от остальных мест, росли небольшие сосенки.
Выбрав место поровнее, мы поставили две палатки, собрали дрова (много мелких сосновых веточек), помылись в озере (холодное! высота 1991 метр над уровнем моря), постирали запылённую одежду, развели костёр… Местные жители, увидев нас, принесли нам бутылку тёплого молока. Мальчишки, игравшие близ озера, удивлённо рассматривали нас. Наконец, над горной местностью сгустился вечер, мы залезли в палатки и уснули.
Утром, когда мы проснулись, было ещё прохладно. Поспать ещё, что ли? А может, на трассу? Не машины ли это шумят? — так думая, мы дремали ещё некоторое время.
Наконец вылезли. Роса на траве, туман над озером. Красиво. Не хотим ли искупаться? бр-р-р! не хотим! Стали собирать палатки. Первыми вышли мы с Владом. Поскольку встреча в Ереване была оговорена (на железнодорожном вокзале в 10 и 20 часов, начиная с момента прибытия), мы выбрались на трассу. На трассе — в 9.40. Тут же — машина! Ура!
Едем в кузове километра два. Следом — другая машина, похожая на автобус. Неужели? Стопим. Останавливается; автобус почти доверху нагружен арбузами. Внутри уже пятеро человек. Они везут арбузы с тёплых долин наверх, в горные сёла, чтобы продать их там — то же, что желали сделать со своими дровами вчерашние водители. Интересно: наверх, в горы, всё везут и продают; а что же производят в самих горах, кроме молока и сыра? Не знаю. Но вот — мы едем!
В первом же селе начинается бойкая торговля. Минут пятнадцать она длится, арбузы стоят 1500 рублей килограмм (здесь в основном платят российскими рублями). Пока жители покупают арбузы, нас пешком догоняют Олег с Машей. Точно, скорость наша невелика. Трасса в плохом состоянии.
Вышли и пошли пешком, теперь уже вчетвером. Догоняет автобус с арбузами.
— Поехали! До следующего села.
В следующем селе, вернее сказать — деревне, автобус опять застрял. Мы вышли и огляделись. Маленькая деревушка среди гор, никакой зелёной растительности, все дома, и горы, и дорога — пыльно-коричневого цвета. Население — человек сто. По деревне протекает ручей, используемый как водопровод и канализация одновременно. В нём играют местные дети. В изобилии имеется кизяк (сушёный коровий помёт), сложенный в аккуратные штабеля-поленницы и используемый вместо дров.
А вот и дорожный указатель. На одном из домов мелом написано:
«АХАЛКАЛАКИ 30 КМ»
Ура — мы на правильном пути. На другом доме, вернее — будке, надпись:
«БЕНЗИН СОЛRРОКА»
Рядом — две канистры. Заправка.
Пока шла торговля арбузами, Владу пришла в голову его любимая идея: купить молока. Но в первом же доме, куда он забрёл с таким предложением, нас затормозили и принялись угощать. Люди давно не видели туристов, тем более русских, и накормили местным сыром, хлебом и молоком. Влад пытался узнать, сколько нужно заплатить, но люди плохо понимали по-русски и денег не взяли.
Дальше часть дороги мы преодолели пешком, часть — на нескольких местных машинах, которые везли нас от одного села до другого, то разделяясь, то встречаясь вновь.
Наконец, перед самым городом начался асфальт. Мы спускаемся вниз, в долину, видны остатки древней крепости. В советские годы это была погранзона, стояли воинские части: рядом Турция. Сейчас военных нет, погранзоны тоже, благодаря чему мы благополучно въезжаем в город. Два комплекта мудрецов-автостопщиков встретились на автостанции Ахалкалаки.
АХАЛКАЛАКИ — город на реке Ахалкалакис-Цкали (приток Куры), в 74 км к юго-востоку от ж.д. ст. Ахалцихе. Маслосыродельный, лесопильный, лимонадный, пивоваренный, крахмальный заводы. Основан в 1064; в 15 в. полностью разрушен, в 17 в. восстановлен. В 18 в. превращён в крепость. Во время русско-турецкой войны 1806-12 был взят русскими войсками; по Бухарестскому мирному договору 1812 возвращён Турции; окончательно присоединён к России в 1829. До Октябрьской революции — уездный город, куда царское правительство ссылало сектантов-духоборов, потомки которых и до сих пор живут в окрестных сёлах с русскими названиями.
Но основное население города — не русские и не грузины, а армяне. Они, как и грузины, оказались чрезвычайно гостеприимными: только мы с трудом отговорились от повторяющихся предложений водителя ехать к нему в гости, как нами заинтересовались другие местные жители. Девушки-армянки возле автостанции продают газировку, боржоми, хлеб, сыр, помидоры. «О, туристы, туристы! Откуда? а пробовали наш сыр?» Нас активно, почти принудительно, угощают.