Армения
..Вот уже и таможня. Володя вышел из машины, перекинулся парой слов с таможенниками, и те, даже не проверив наши с Владом паспорта, пропустили машину в Армению. Едем дальше.
Проехали Ашоцк (он теперь называется Гукасян). Остановились у источника.
Рядом остановилась старая горбатая «Волга» — в ней ехала
Володина жена и ещё какой-то человек. «Волга» всю дорогу шла сзади. Откуда-то появился кофе — в маленьких чашечках, густой, как смола (наверное, у водителя был термос с кипятком). Я с удовольствием запил водой это питие.
— А это фонтан, источник. У нас их много. Вот в Азербайджане пробурят скважину, идёт нефть, её весь мир покупает. А у нас пробурят скважину, идёт вода, никто её не покупает… Вот… Хорошая вода.
На закате солнца проезжаем Ленинакан.
— Сейчас будет Гюмри, раньше назывался Ленинакан… Здесь, и в Спитаке, самые большие разрушения были, после землетрясения, в декабре 1988 года. Самые большие жертвы были. Все приезжали, Горбачёв приезжал, весь мир приезжал: отстроим! А люди до сих пор в бараках живут и в вагончиках. Одни дома, что больше всего разрушились и опасны, их посносили. А которые слегка разрушились, до сих пор стоят, вот увидите; но жить в них всё равно нельзя.
(Ленинакан через девять лет после землетрясения. Развалины, пустые стены — без домов. Часть отстроили заново. В некоторых домах живут только на первом этаже, а верхние этажи — руины. Многие до сих пор, действительно, живут в бараках и вагончиках. Уцелели некоторые здания, построенные ещё при царе. Я решил не фотографировать.)
Наступил вечер.
— В Октемберяне, он сейчас Армавир, я сворачиваю — едем ко мне, переночуете. Если у вас на карте есть — совсем близко от Еревана, Маркара, прямо на границе с Турцией. Оттуда автобус до Еревана ходит.
— Маркара? А это не погранзона?
— А вы откуда знаете? Да, до 1982 года у нас была погранзона. Всем, даже родственникам, кто приезжал, нужен был специальный пропуск. А если свадьба или похороны, какие проблемы были! Как всем сразу пропуск оформить? Очень долго добивались, и наконец в 1982 году в Маркаре и ещё в одном соседнем селе сняли режим. С тех пор свободно. И вообще сейчас все погранзоны открыли… А завтра на автобусе до Еревана доедете.
И вот мы в гостях. Володя и его жена угощают нас арбузом, дыней, сыром, лепёшками, виноградом, грушами и прочими продуктами сельского хозяйства. Всё своё. Араратская долина — единственное место в Армении, где можно выращивать фрукты: остальная часть страны — горы. Наполнившись рассказами хозяина, мы укладываемся спать в отведённой нам комнате.
Утром встали довольно рано, но хозяева поднялись ещё раньше. Позавтракали. Хозяин предложил:
— А хотите, я вам Турцию покажу?
— Давайте, — согласились мы, недоумевая.
— Пошли, вот, с крыши моего дома видна! — и мы поднялись на крышу. Всё село — каменные полутораэтажные дома, огороды, виднелись слева, а справа между нашим домом и границей проходил только один ряд домов. За ними сразу, метрах в двухстах, была граница: контрольно-следовая полоса, вышки, речка, — а вдалеке снежная вершина Арарата.
— Ходят, охраняют, патруль каждый час проходит. Колючая проволока, всё, как положено, Государственная Граница Эс-эс-эс-эр. А турки почти не охраняют. Раз в день, может, пройдёт, с винтовкой на плече.
— А сфотографировать можно?
— Сейчас можно. Раньше кто бы увидел, что я тут на крыше стою и показываю в направлении границы, приехали бы, и меня и вас посадили… Сейчас можно.
— А в Турцию из Армении проехать или пройти можно?
— В Турцию — нельзя. Дорога есть, но пройти нельзя. Только один раз было. Когда только Советский Союз развалился, границу плохо охраняли. И здесь, в Маркаре и в соседних сёлах, армяне сломали границу.
Весь скот, какой был в этих сёлах, перегнали через границу и тут же продали туркам. За доллары. Месяц примерно границы не было, а потом опять восстановили.
Настало время нам отправляться в Ереван. Автобус Маркара—Ереван ходит четыре раза в день. На дорогу нам дают огромный пакет фруктов. Спасибо!
До автобусной остановки метров триста, Володя повёз нас на своей старой машине. Автобусная остановка — пыльная деревенская площадь, двухэтажный каменный облезлый дом — бывший райком, наверное. В тени этого райкома сидят, ждут автобуса человек шесть местных жителей — все мужчины. Мы сразу привлекли их внимание, им интересно всё: как мы путешествуем, едим, ночуем, какой мы нации, как сейчас живётся в России… Часть жителей не понимают по-русски, и понимающие переводят им. С опозданием подходит жёлтый автобус (как у нас в Москве, обычный «Икарус», только потрёпаный). Когда мы садимся, маркаринцы уговаривают водителя провезти нас без денег.