Коммандер Белл устало смотрел на обзорный экран. Все провалилось в дерьмо. Эти психи-смертники на истребителях все-таки его победили. Всего лишь эскадрилья истребителей, а не эскадра, которая сейчас навалится на «Джипси» всей своей превосходящей мощью. Потому что эскадре он достался лишь из-за двух атак этих самых истребителей, черт бы их побрал!
С каким-то отвлеченным, как будто бы лично его это не касалось, интересом Белл оценивал силы противника. Крейсер чуть посильнее, двадцать четыре ствола главного калибра против двадцати одного у «Джипси», сами орудия тоже чуть мощнее. Четыре эсминца и фрегат, держащиеся пока за «большим братом», вместе с крейсером это где-то втрое больше ракет. И авианосец на безопасном удалении. Без шансов.
Его корабль ожесточенно отстреливался от русских, хитро маневрировал и вовремя перегонял энергию в силовые щиты там, где это требовалось в каждый конкретный момент, но все это было бессмысленно. Уйти он не сможет, а сил у русских гораздо больше. Что ж, раз так, то остается только одно. Русские не должны получить ни одного пленного и никакой информации. Аккуратно и неторопливо коммандер Белл принялся активировать программу самоликвидации корабля.
— Джентльмены! — громко произнес Белл, дождавшись, пока закончится отсчет времени, в течение которого еще можно было бы отменить самоуничтожение. — Мы все понимаем, что это конец. Я принял решение взорвать корабль.
— Капитан, сэр! Но мы еще можем… — Белл даже не стал высматривать, кто это крикнул.
— Да, мы еще можем выполнить наш последний долг — не попасть к русским и не дать им ни единого бита информации.
— Плевать на долг! Плевать на все, надо сдаться! Я жить хочу! — надо же, от Шелтона коммандер такого не ожидал.
— Может, и хотите. Но командир здесь я, и ваше желание никакого значения не имеет.
— Гореть тебе в аду!
— Мы все окажемся там, и уже очень скоро, — возразил Белл. — Так что я не прощаюсь.
Глава 44
В дверь постучали. Хм, интересно, однако — все тут на самом высоком уровне, а в дверь стучат, прямо как в старинные времена. Корнев встал с кресла и пошел открывать. Кто бы это ни был — все какое-то развлечение…
В Главном военном госпитале имени Пирогова супруги Корневы очутились почти сразу же по прибытии на Престольную. Тут вообще все было четко, быстро и несколько неожиданно, Корнев, честно говоря, и по своей военной службе не мог вспомнить такой скорости работы военно-административной машины. Едва Роман посадил «Чеглок» в указанном ему секторе аж дворцового космопорта, как его уже встречала целая делегация, сверкавшая гвардейскими, генштабовскими и сразу не сообразишь, какими еще вензелями на погонах. Груз — аппаратуру Хаксли — приняли у штабс-ротмистра Карапаева, он со своими людьми и отбыл вместе с принятым имуществом в сопровождении целого взвода жандармского спецназа, штабс-капитан Филатов и сотник Ерохин убыли на гравилете с молчаливым майором Генштаба, а дальше очам Корнева был явлен маленький бюрократический шедевр. Для начала капитан Ново-Преображенского полка выдал ему и Хайди документы о временном прикомандировании к Собственной Его Императорского Величества Канцелярии — штабс-ротмистру Корневу от Главного разведуправления Генштаба, а специалисту-стажеру Корневой (быстро же прошло представление к чину!) от министерства образования, затем тут же вручил обоим направление в Главный военный госпиталь, а напоследок сам же их в госпиталь и отвез. Или отконвоировал? Впрочем, Роман предпочел считать, что отвез.
А в госпитале за них взялись всерьез. Корнев и при поступлении в военное училище не проходил столь придирчивого и всестороннего обследования. Бесчисленные анализы, изощренные физические и заковыристые психологические тесты даже Романа изрядно озадачили, а Хайди ввергли почти что в тихую панику. Особенно впечатлило обоих вживление тестеров, а еще больше — что вывод данных с тестеров на их собственные коммуникаторы не предусматривался. Вся информация уходила врачам и что там они выискивали, хрен их разберет.
И Роман, и Хайди в целом понимали смысл всего этого. Уж очень хотело высокое начальство выяснить, произошли ли какие-то изменения в организмах супругов Корневых с учетом того, где они побывали, и если произошли, то какие именно. В общем-то, Корневым и самим это было бы интересно, вот только никаких таких изменений оба не чувствовали и потому считали, что их нет. Однако же начальство решило узнать все доподлинно. Ну и ладно.
Зато поселили в уютном домике где-то в глубине территории госпиталя. Уютном и небольшом, так что нездоровых ассоциаций с «Луизиана мэншенс» не возникало. Еще и гулять разрешили по этой самой территории, правда, предупредили, что вести с пациентами и персоналом госпиталя какие-либо разговоры нежелательно. В общем, госпитальная жизнь супругов Корневых проходила в условиях, промежуточных между курортом и арестом.