- Пойдемте, Адельхайд, я покажу вам вашу каюту, - называть эту совсем еще молоденькую девочку госпожой у Корнева не поворачивался язык.
- Хайди, - мягким удивительно мелодичным голосом сказала девушка.
- Что, простите? - не понял Корнев.
- Хайди, - повторила девушка. - Это... - она явно вспоминала слова и Роман не сразу понял, что говорит его пассажирка по-русски. - Это маленькая Адельхайд. Или... как нужно правильно сказать - дружная, дружеская Адельхайд?
- Для друзей, - поправил Корнев.
- Как? - переспросила Хайди.
- Хайди - это Адельхайд для друзей.
Девушка понимающе кивнула.
- Называйте меня Хайди, - сказала она и, чуть смущенно улыбнувшись, добавила: - И говорите мне 'ты'. Хорошо, Роман?
- Тогда уж Рома, - улыбнулся в ответ Корнев. - И тоже на 'ты'.
- Да, Рома, - Хайди как будто попробовала его имя на вкус. Похоже, вкус ей понравился. - Но ты хотел комнату мне показать?
- Каюту, - поправил Роман. - На корабле комнат нет, есть каюты.
Естественно, Корнев отдал гостье каюту первого класса - но не ту, которую не так уж давно занимал Лозинцев, а вторую, поближе к себе. Показывая Хайди, где душ, как пользоваться миниатюрной стиральной машиной, Корнев обратил внимание на то, что длинные стройные ноги его пассажирки покрыты 'гусиной кожей' - девушка явно мерзла в своих шортах. Мысленно отругав себя за очередное проявление невнимательности, Корнев предложил Хайди подобрать более практичную одежду, сразу же извинившись за то, что выбирать придется из его гардероба. Хайди, впрочем, приняла предложение с благодарностью.
Пока девушка приводила себя в порядок, Корнев занялся определением координат. Координаты он вычислил, благо в компьютере сохранились координаты пиратской базы, а опираясь на них, рассчитать, где сейчас находится 'Чеглок', было бы несложно и вручную. Понятно, что у компьютера на эти расчеты ушло куда меньше времени.
Вот только результат Корнева совершенно не радовал. 'Чеглок' болтался в так называемой Моррисовой пустоши - обширном пространстве, лишенном каких-либо планет и потому крайне редко посещаемом какими-либо кораблями. Причем выбраться отсюда самостоятельно возможности не было - на обеспечение работы гиперпривода топлива не хватало, а без перехода в гиперпространство... Корнев зачем-то посчитал - получалось, что в таком случае он потратил бы на путь лет восемь. На что, понятно, топлива не хватало тем более.
По уму, единственное, что можно было сделать - это подать сигнал бедствия и ждать, что кто-то на него откликнется. Проблема была в том, что, во-первых, прождать можно было долго, а, во-вторых, откликнуться могли те же пираты. Кто их знает, может, разгромленное Корневым гнездо было среди тех астероидов не единственным. Или могли пожаловать те самые арабы, которым он только что доставил массу неприятностей. С другой стороны, никаких других осмысленных действий Корнев не то, чтобы не видел, он совершенно четко понимал, что таковых попросту нет.
Поэтому, слегка поколебавшись, Роман все же запустил сигнал бедствия, дополнив его текстовым и голосовым сообщениями, что подвергся нападению пиратов. Особо против истины Корнев тут не грешил: в конце концов, преследовавшие его истребители никаких опознавательных знаков не имели, так что вполне могли считаться пиратскими. Ну и Корнев надеялся, что упоминание о пиратах быстрее привлечет сюда военные корабли - русские, германские, западные или даже индийские. Теоретически могли появиться и корабли из Желтого космоса, но тут уж оставалось только надеяться, что это будут представители вменяемых миров - те же японцы, корейцы или, на худой конец, маньчжуры.
Впрочем, еще один вопрос - когда они появятся, эти корабли. Проведя ревизию продовольственных запасов и состояния систем жизнеобеспечения, Корнев прикинул, что на нормальную жизнь у них с Хайди осталось две недели. Потом придется отчаянно экономить еду и воду, а самое неприятное - резко снижать температуру. М-да.
Что интересно, пираты 'Чеглок' не грабили. За исключением батончика и минералки, которые они ему же и пытались скормить (черт, зачем оставил их там?!), с корабля ничего утащено не было. Более того, все лежало на своих местах, даже выключенный и снятый по требованию пиратов коммуникатор - как положил его Корнев на пульт, так он там и лежал. Странно...
От всех этих мыслей Корнева отвлекла Хайди. Все-таки умеют женщины из ничего сделать красиво! Куртка и брюки, которые дал ей Роман, были девушке явно велики, но она ухитрилась надеть их так, что некоторая мешковатость ее одеяния в глаза не бросалась. Даже тюрбан из полотенца, накрученный на мокрые волосы, выглядел каким-то веселеньким аксессуаром, а не обычной банной принадлежностью.
Корнев вдруг вспомнил, каким тяжелым и совершенно не подходящим молодой девушке показалось ему имя Адельхайд Бюттгер, когда он впервые увидел ее в новостях. Оно и сейчас казалось ему тяжеловатым, а вот Хайди... Да, такое имя очень шло этой солнечной девчонке. Хайди... В этом имени Роману слышалось что-то веселое и доброе, немного несерьезное и очень приятное. Роман широко улыбнулся и даже не сразу заметил, что выглядит девушка немного смущенной.
- Рома, - Хайди виновато улыбнулась. - Спасибо... Я сразу должна была сказать... Ты же слышал, они за мной прилетели... Ты герой, настоящий рыцарь... - девушка быстро наклонилась и прежде чем Роман успел что-то сообразить, поцеловала его. Скорее даже просто обозначила поцелуй в небритую щеку, едва коснувшись ее губами. Корневу, однако, и этого вполне хватило, чтобы почувствовать себя героем.
- Но я... - Хайди присела в соседнее кресло. Именно присела на краешек. - Я хотела спросить. Что такое... - она смешно наморщила лоб, явно вспоминая, - что такое 'мать вашу пиратскую через семь гробов с присвистом'?
О-па! Приехали! Корнев даже предположить не мог, что его азартная ругань во время боя с истребителями может оказаться темой урока русского языка. Первой его мыслью было уйти от ответа, сославшись на ненормативный характер высказывания. Но потом Роман решил, что сейчас как раз тот самый случай, когда отучить человека задавать неуместные вопросы можно именно так - взять и ответить. И он объяснил. Во вполне культурных оборотах речи, с многочисленными разъяснениями простыми словами, жестами и даже с парой неумелых рисунков в блокноте.
Хайди слушала, раскрыв рот и беспомощно хлопая длинными ресницами. Лицо девушки на глазах приобретало характерный свекольный оттенок, руки не находили себе места, комкая штанины на коленках. Когда Роман закончил, она еще несколько секунд пребывала в таком же состоянии, а потом неожиданно рассмеялась.
Смеялась она долго, заливисто и неудержимо. Полотенце с ее головы упало, влажные волосы беспорядочно растрепались по плечам, но Хайди так и продолжала сотрясаться в бесконечных приступах смеха. Кое-как отсмеявшись и глянув на недоуменное лицо Корнева, она скромно потупила глазки и виновато пояснила:
- Я... я пыталась мне это представить... (1)
(1) Хайди неплохо говорит по-русски, но родной ее язык все-таки немецкий. Поэтому фразы она иногда строит по правилам немецкого языка. К сожалению, передать на бумаге забавный немецкий акцент Хайди со всеми положенными абляутами и кнакляутами (это не ругательства, а особенности немецкого произношения) невозможно.
Теперь не выдержал Корнев. Дикий смех разобрал и его, пошла по второму кругу хохота и Хайди. На этом жажда новых знаний у девушки не иссякла. Хайди потребовала объяснить, что такое 'жопа новый год' и почему этих проклятых пиратов Роман то злобно именовал 'козлами безмозглыми', а то совсем по-дружески 'дебилушками', и как могло случиться такое, что вместо корабля пираты получили бы острую русскую закуску.
К концу импровизированного урока русского языка у обоих болезненно ныли все лицевые мышцы, лица были залиты слезами, а на восстановление нормального дыхания ушла не одна минута. Потом вдруг Хайди на минуту призадумалась и тихо сказала: