В Северной Маньчжурии суровый климат. Средняя годовая температура минус два. Зимой бывают пятидесятиградусные морозы. Средняя температура января — минус 26. Зато лето жаркое. В июле средняя температура больше 20 градусов. А тёплое лето — главное для землепашца. Да и осадки. Хоть их не много, выпадают они в основном летом благодаря господствующим южным и юго-западным ветрам. Сезон дождей начинается, как правило, в июле. А вот зимой снега мало, потому что дуют преимущественно северные и северо-западные ветры.
Придёт время, когда эти бесконечные степи будут обработаны и заселены людьми, а пока и просто смотреть на эти первозданные земли приятно. Значит, и на нашей маленькой планете есть ещё место для людей!
На здешних станциях я увидел первых китайцев. У всех волосы были заплетены в косу. Они выглядели очень довольными — представительные, высокие, крепкие на вид. Невольно создаётся впечатление, что они — народ будущего.
Однако просто удивительно, насколько разнообразны лица китайцев: среди них есть узколицые, но у большинства лица круглые и широкие. Они, вероятно, очень смешанная раса.
Пятница, 3 октября.
В два ночи, с опозданием в три часа, мы наконец прибыли в Харбин. Русский генерал, начальник Восточно-Китайской железной дороги[101] приезжал накануне вечером нас встретить, но поскольку он не мог сидеть всю ночь, то на перроне нас приветствовал его представитель барон Гаральд фон Гойнинген-Гюне. Он был родом из Эстляндии, и немецкий оказался его родным языком. Он сказал, что откомандирован сопровождать меня до Владивостока и останется со мной столько, сколько я пожелаю. От буквально два дня назад вернулся домой из длительной поездки по Европе, но, когда генерал позвонил ему по телефону и спросил, не согласится ли он сопровождать меня в путешествии на восток, то тут же согласился. Вот что значит русское гостеприимство! О лучшем и более приятном в общении попутчике я и мечтать не мог.
Ось нашего вагона сломалось, и его по предложению обер-кондуктора решили оставить для ремонта в Харбине. Инженер Вурцель предложил нам занять два обыкновенных купе в поезде, но из управления последовало немедленное распоряжение предоставить в наше пользование совсем новый вагон. Могу лишь констатировать, что в России умеют принимать гостей!
Затем мы узнали, что генерал-губернатор из Хабаровска поехал во Владивосток, а поскольку с ним необходимо было встретиться Вурцелю, то он решил ехать туда же, а потому во Владивосток мы отправились всей компанией.
Когда я проснулся утром и выглянул в окно, то увидел, что мы едем по горной долине с обломанными вершинами и большим количеством валунов, разбросанных по склонам. Были они и на дне ущелья, так что река пробивала себе путь среди больших камней и россыпи малых. Мы ехали по восточному склону горной цепи Чанг-хван-цай-линг (Чан-бо-шань). К сожалению, мы уже проехали горы, которые мне очень хотелось бы рассмотреть в подробностях. Там были красивые леса и прекрасные пейзажи, как сказал мне барон. А ведь больших лесов я в этом районе пока ещё не видел, только бурые однообразные степи. Западный же склон Чанг-хван-цай-линга порос лесом, там растут лиственница и кедр, по словам барона Гюне.
Скоро мы спустились в долину у притока Сунгари, который называется Мутан. И вновь стала встречаться та же бурая степь, волнистый рельеф и голые холмы с редкими деревцами на вершинах. Больше всего тут растёт карликовых дубов, но есть деревья и побольше, напоминающие каменные дубы. Постепенно попадается всё больше и больше обработанных полей. На огородах растёт капуста и другие овощи, а на полях колосится просо и растут бобовые культуры. Попадаются и стога сена. Всё это работа китайцев, они очень умелые и усердные земледельцы.
На примере этой железной дороги понятно, какое значение имеет прокладка путей для таких необитаемых районов! До прокладки дороги здесь никто не жил, не возделывал землю. После того как проложили пути, а особенно после 1906 года, здесь поселилось много китайцев, которые стали распахивать участки и сеять на них соевые бобы, богатые маслом, и хлеб. Надо полагать, что скоро будут посажены и сахарные плантации. Широкие полосы земли вдоль железнодорожного полотна русское правительство получило от китайского в пользование, так что китайцам приходится селиться за границами этих участков. Но постепенно вся страна будет возделана трудолюбивыми китайцами, которых очень поддерживает их собственное правительство. Но между возделанной землёй здесь и обработанными полями в Южной Маньчжурии лежат ещё огромные пространства девственной и практически необитаемой степи. Точно так же обстоит дело и к северу, вплоть до Сунгари и Амура.
101
Именно так, а не Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) называлась эта магистраль во времена Ф. Нансена.