Я неловко облизываю губы.
- Нет.
- Не обманывай меня, Клаудия.
Я провожу по волосам пальцами, не зная, что сказать.
Длинными шагами он подходит ко мне, одной рукой обхватывает талию, а другой мое лицо.
- Я не твой брат, Клаудия.
Вижу, насколько ясные вблизи его кофейные глаза, пухлые губы. Хотела бы сказать, что он не напоминает мне Артемиса, когда тот был в его возрасте, но это так.
Я прочищаю горло.
- Знаю, но…
Он заключает меня в объятие, его запах такой родной для меня.
- Но все хорошо, я уважаю твое решение – он целует меня в висок – Я не стану навязываться или давить на тебя. Я не из таких парней.
Я знаю.
Отстраняясь, он смотрит мне прямо в глаза.
- Я всегда буду рядом для тебя – целует меня в лоб и делает шаг назад.
Я одаряю его искренней улыбкой.
- А я для тебя.
Он отходит назад шаг за шагом, не отрывая от меня глаза, затем разворачивается и уходит. Хотя он совсем не выглядит в порядке, я знаю, что скоро все наладится. Я знаю его, знаю, что ему кажется, что он что-то чувствует ко мне, но он просто путает эти чувства с привязанностью, которая у него ко мне развилась за все эти годы. Его матери никогда не было рядом, я первая положительная фигура женского пола в его жизни, и он думает, что это чувство безопасности и благополучия, что он чувствует рядом со мной – это любовь, но это не так. Я не должна была позволить случиться тому, что произошло в прачечной, но дело сделано, единственное, что я могу сейчас, это принять лучшее решение: Отпустить его, чтобы он встретил человека, который покажет ему, что такое на самом деле настоящая любовь.
Удачи, Аполо.
Шмыгаю и иду в свою комнату. Мама сидит у окна, держа обеими руками кружку чая. У нее на голове комбинация рыжих и седых волос. Я предложила ей покрасить их, но она не хочет, говорит, что будет гордо носить свою седину.
- Ты сегодня не идешь в университет? – Говорит в то время, как я ложусь на кровать, кладя руку на глаза. Мама ничего не говорит несколько секунд – Ты устала, дочка?
Да.
Я изображаю улыбку и веду себя энергично, приподнимаясь.
- Конечно нет, просто захотелось быть драматичной, мама.
Она отвечает мне улыбкой.
- Как прошла твоя презентация вчера?
Я поднимаю большой палец.
- Превосходно, твоя дочь умница.
Это, кажется, радует ее. Видеть ее улыбку как-то по-особенному ободряет меня. Да, она совершила кучу ошибок, из-за которых у меня было очень тяжелое детство, но я бы никогда не отвернулась от нее.
Очень легко замечать в людх только плохое. Когда я смотрю на нее, я не вижу плохого, я вижу женщину, которая выбрала не того мужчину, чтобы родить дочь. Он бил ее и выкинул на улицу с ребенком на руках. Я вижу женщину, которая голодала множество раз, чтобы накормить меня, которая торговала своим телом, чтобы у нас была крыша над головой, которая подсела на наркотики, чтобы избегать этой реальности, в которой ей приходилось продавать себя каждую ночь. Я вижу женщину, которая встала на верный путь, как только у нее появилась возможность получить работу, женщину, которая тряслась, плакала и страдала от ломки, бросив наркотики, но никогда к ним не вернулась.
При первой же появившейся возможности, она приложила все усилия, чтобы встать на верный путь, и за это, она заслужила мое вечное уважение.
Необходимо гораздо больше сил и воли, чтобы преодолеть все препятствия на пути, чем когда ты изначально идешь по прямой дороге.
Так что сейчас мне абсолютно не сложно быть сильной для нее.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
- Буду собираться в университет.
- Береги себя, дочка. Благослови тебя Господь.
- Аминь, мамочка.
***
- Ненавижу свою жизнь.
Джин стучит головой об стол, пока я делаю глоток из своего стакана с водой. Она выпрямляется на свое стуле, чтобы с грустью посмотреть на меня.
- Я больше не буду влюбляться.
У Джин все сложилось не так гладко с тем мужчиной, который тогда пригласил нас в клуб Артемиса. Похоже, проведя с ней несколько ночей, он стал вести себя холодно, и два дня назад у них случился разговор, в котором он сообщил ей, что сейчас не готов ни к чему серьезному.
Моя подруга дует губы.
- Скажи мне честно… думаешь я была слишком легкодоступной? Что слишком рано раздвинула перед ним ноги?
- Джин.
- Я знала, надо было быть недотрогой.
- Джин – говорю серьезно – Почему ты делаешь это? Почему ты всегда во всем ищешь свою вину? Этот мужик чертов идиот, ты идеальна, он упустил тебя, точка, закрыли тему.
- Просто, я думала, что встретила мужчину всей моей жизни.
- Ты так про прошлого парня говорила.
- Знаю, знаю – объясняет – Но, Клау – она почти шепчет – в постели он просто Бог – я закатываю глаза – лучший секс за всю мою печальную жизнь.
- И это автоматически превращает его в любовь всей твоей жизни?
- Ну конечно!
- Любовь, это больше, чем секс, дурочка.
- Конечно, говорит Клаудия, эксперт любви. Да ты ведь как он, только в женской оболочке, трахаешь их, а потом пинок под зад.
- Я честна с ними, к тому же, не вижу, чтобы кто-то жаловался.
Она вскидывает бровь.
- А Даниэль?
- Он исключение – не могу поверить, что Даниэль до сих пор звонит мне.
- Хочу быть как ты. Я не могу заниматься сексом и не вовлекаться эмоционально, я влюбляюсь, Клау, влюбляюсь.
Я пожимаю плечами.
- Не, ты не влюблялась, Джин. Ты не провела достаточно времени ни с одним из этих парней, чтобы понять, любовь это или физическое влечение.
- Это могла быть любовь с первого взгляда.
- В твое случае, трах с первого взгляда.
- Очень смешно – она вздыхает – В любом случае, думаю, я бы согласилась на периодический секс с ним.
- Ты серьезно, Джин?
- Клау, он правда лучший, он делает это свое движение бедрами, и вау, прямиком в точку G.
Я корчу гримасу.
- Слишком много информации.
Глаза Джин падают на что-то позади меня, и на ее лице появляется удивление.
- Легок на помине.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что она имеет в виду. Действительно, к нам направляется Даниэль.
- О, нет.
- Мне очень интересно, Клау, что ты такого с ним сделала, что он так одержим тобой?
Воспоминания о Даниэле, наших потных телах, многочисленных позах в том номере отеля, меня смущают. Спроси лучше, чего мы с ним не делали, Джин.
- Мне нужно идти.
- Клау, нет.
Я поднимаюсь и бегу так, будто от этого зависит моя жизнь, оставляя Джин в столовой универа одну. Слышу, как Даниэль зовет меня по имени, но продолжаю убегать по давно изученным мной коридорам. Что он здесь делает? Он все еще школьник, а не студент.
Боже, настойчивость этого парня достигает нового уровня.
Я зеваю, прикрывая рот рукой и сажусь в автобус. День был долгим. Я смотрю в окно на магазины и деревья, проносящиеся мимо, и мой неугомонный мозг вспоминает этого идиота в элегантном костюме, которого я уже несколько дней не видела. Он так повзрослел и физически возмужал. От того мальчика с наивным лицом, с которым я выросла, уже ничего не осталось.