Артемис молчит, это ответ для меня. Я натягиваю улыбку.
- Хорошо, я понимаю. Я благодарна за то, что ты все прояснил для меня, так что мы можем вернуться к цивильным отношениям без того, чтобы мне хотелось убить тебя каждый раз, когда вижу, – я прощаюсь, помахивая руками. – Спокойной ночи, Артемис.
Я оставляю его в гостиной одного с опущенными плечами, как будто что-то, что больше него, нанесло ему поражение, еще до того, как началась битва.
Глава 19:
«Это была плохая идея»
Артемис
Не могу перестать смотреть на нее.
Я пытался отвлечься, обсудить с отцом дела или общественные связи с мамой. Даже пытался затеять разговор с Аресом, но едва входит Клаудия, я не могу оторвать от нее глаз, как бы не старался, и это мне не нравится. Меня раздражает это чувство потери контроля.
Мы на рождественских каникулах в Греции. Любимое место и традиция нашей семьи. Клаудия со своей матерью как обычно приехали с нами, но в это раз, в частности, потому, что Клаудии нужно ухаживать за дедушкой. Она выглядит такой расслабленной рядом с ним, кажется, у них очень теплые отношения. Мне никогда не удавалось наладить с ним такие отношения. Я его очень уважаю, он мой образец для подражания, но у нас не было возможности узнать друг друга лучше.
Мы на террасе отеля, сидим за длинным столом. Вечернее солнце придает всему оранжевый оттенок. Мама пьет свое любимое вино, отец занят графиками в планшете, Арес и Аполо в своих телефонах, комментируют фотографию, которую мы сделали утром, видимо, она разлетелась по интернету.
Дедушка ушел отдыхать, а Клаудия сидит за столом напротив меня. На ней красный купальник, который сочетается с ее волосами, и почти прозрачное пляжное платье, которое едва ее прикрывает. Тем не менее, я вижу ее декольте. Кожа выглядит такой мягкой, что я не могу не представлять, как провожу языком по ее шее, спускаясь к груди.
Качаю головой, отводя взгляд. Не будь извращенцем, Артемис.
Эта женщина скоро меня погубит.
Мои мысли стали еще извращённое после того поцелуя на кухне, когда я попробовал ее, почувствовал, услышал ее стоны. Это все заставило меня хотеть ее все больше и больше.
Но ничего не выйдет, так что перестань фантазировать.
Клаудия обеими руками берет кусок арбуза и, прикасаясь к нему губами, кусает. Эти мягкие губы слегка краснеют, пока она поглощает ягоду. Я хочу встать, обхватить ее за шею и поцеловать, попробовать сладкие от арбуза губы.
Как я уже сказал, у меня проблемы с концентрацией, когда она рядом.
Клаудия, кажется, замечает мой взгляд, и ее глаза встречаются с моими. Она хмурится и шепчет мне.
- Что?
Просто фантазирую о тысяче вариантов, как бы я мог трахнуть тебя.
- Ничего.
Она немного загорела, от чего веснушки на ее щеках и носу стали виднее.
Клаудия смотрит на меня недоумевающим взглядом, а затем продолжает есть, так что я поднимаюсь. Мне нужно подышать, пока я не возбудился прямо на глазах у всей семьи.
На лифте я поднимаюсь в наш номер с руками в карманах шортов. Несколько женщин в униформе заходят в лифт, и я слышу, как они перешептываются и смеются, периодически поглядывая на меня. Я уже привык к женскому вниманию, но я не из тех мужчин, которые из-за этого зазнаются. В конце концов, привлекательность не делает меня лучше или хуже кого-то. Хотя это и облегчает мне отношения с женщинами, в этом нет никакого смысла, если я не могу бороться за внимание женщины, которая важна для меня.
Вхожу в номер, дедушка сидит на диване, смотрит фильм с чашкой попкорна в руках. Я скромно улыбаюсь ему в приветствии и направляюсь в свою комнату. Это огромный номер.
- Артемис, – голос дедушки заставляет меня остановиться и обернуться.
- Да? Тебе что-то нужно?
Не глядя на меня, он говорит.
- Трусость не то качество, которое свойственно семье Идальго.
Мое лицо искривляется в недоумении.
- О чем ты?
Дедушка вздыхает.
- Полагаю, что всему свое время. Надеюсь, что, когда ты решишься, уже не будет поздно.
- Решусь на что?
Он, улыбаясь, смотрит на меня.
- Побороться за то, что любишь, – делает паузу, - … или за того, кого любишь.
Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, но он поднимает руку.
- Тссс, это лучший момент в фильме, до скорого.
Я захожу в свою комнату и падаю спиной на кровать, закрывая глаза. В голове Клаудия в своем красивом купальнике, ее тело, формы, ее смех над шутками Ареса, недовольство, когда дедушка не обращает внимания на ее слова, как она поджимает губы, когда хочет сказать то, чего не должна, ее привычка подносить руку ко рту, когда она собирается солгать, или когда нервничает.
Как я могу выбросить тебя из головы, если ты повсюду, Клаудия?
Я правда хочу оставить тебя в покое, не хочу усложнять тебе жизнь и снова причинять боль, но, как я могу сделать это, если все мое существо тянется к тебе с такой силой, что я не могу это контролировать?
Но правда заключается в том, давление от того, что я не должен подвести отца, имеет очень глубокие корни. У отца не всегда был расчётливый и холодный характер, как сейчас. Он был лучшим отцом в мире, пока мама не изменила ему. Мой отец основал свою империю, благодаря тяжелому труду. И хотя я почти не видел его в детстве, он всегда старался быть рядом с нами как можно чаще.
Я все еще хорошо помню ту ночь, когда он узнал про маму. Разочарование четко отражалось в его глазах и многочисленных разбитых бокалах виски на полу его кабинета.
- Папа, – я позвал его, аккуратно ступая, чтобы не наступить на осколки на полу.
Папа сидел за своим столом.
- Выйди отсюда, Артемис.
Тогда я был полным гнева и боли подростком, я нуждался в отце.
- Я не оставлю тебя одного.
Он встал на ноги, поднимая руки в воздух.
- Твой отец, это катастрофа, полный провал, а не муж.
Я покачал головой.
- Это не так.
Он начал смеяться, как будто это было единственным, что он мог сделать, чтобы не разрыдаться.
- Я могу поднять миллионную империю, но, видимо, брак сохранить не способен.
- Это не твоя вина, папа, а ее. Это она…
- Поаккуратнее, она все еще твоя мать, Артемис. Она не перестает ею быть от того, что происходит между нами двумя.
- Тебе необязательно быть с ней, папа, мы поймем, если ты больше не захочешь оставаться с ней.
Отец поджал губы, глаза покраснели.
- Я люблю ее, сын, – две слезы катятся с его глаз, и он быстро утирает их. – Я не хочу остаться один.
- У тебя есть мы.
- Вы вырастете, у вас будет своя жизнь, и вы оставите меня, – объяснил. – Я останусь один, в доме престарелых, как дедушка.