С каждым днем Руфусу становилось все тяжелее покидать Аллуру. Сердце его билось при встрече с ней и готово было разорваться от боли, когда наступал час разлуки, и чувство это крепло и росло день ото дня. Ночью он представлял себе, как сжимает Аллуру в своих объятиях, ласкает нежное, пахнущее весенней фиалкой, тело, целует ее девственную грудь.
— Тарьял, — сказал однажды Руфус другу, — Я схожу с ума от желания разделить с ней ложе. Я хочу ввести ее в свой дом как хозяйку всего, что у меня есть, хочу быть рядом с ней каждый миг, каждый час…
— Это любовь, Руфус, — понимающе улыбнулся Тарьял, но тут же лоб его обеспокоено прорезала глубокая морщинка, — Но это очень опасное чувство. Не смей поддаться ему до конца. Первозданной девушке никогда не полюбить дракона.
— Но здесь она сможет любить меня так, как я хочу. Спроси отца, позволят ли мне провести ее сквозь источник?
— Советники, как и старейшины, и даже хранитель алтаря бессильны в этом вопросе. Ты и сам знаешь, что источник не позволит ей пройти.
— Должен быть какой-то выход, Тарьял! — воскликнул Руфус, чем вызвал огромное удивление друга. Тарьял никогда не видел Руфуса таким страстным и одержимым любовью, как это было с первозданной Аллурой.
— Она сможет войти в переход лишь с ребенком даллиара во чреве, — неожиданно сказал Тарьял.
— Но как я смогу… В Первозданном мире я крылатое чудовище, покрытое чешуей…
— Прости, Руфус. Иного способа нет.
Каждый раз, когда они встречались, Аллура радостно бросалась к его груди, покрытой мягкими чешуйками, и тянулась губами к мокрым зеленым ноздрям. Так было и в этот раз. Руфус бережно прижал к себе ее горячее тело и ласково провел когтистой лапой по великолепным кудрям. Затем он смущенно поведал Аллуре то, что должен был сказать. Он страшился ее реакции, боялся увидеть в ее глазах ужас и отвращение. Однако Аллура сделала шаг назад и, закрыв глаза, расстегнула на плечах застежки платья. Легкая ткань послушно скользнула к ее ногам, открывая жадному взгляду Руфуса великолепие обнаженного тела.
— Ты взял меня в жены, дракон, и любить меня — твой долг, — тихо прошептала она, и Руфус не сумел устоять.
Желание пронзило его насквозь, и единственное о чем он сейчас жалел, было то, что руки его были покрыты чешуей, и не могли подарить ей тех чувственных ласк, на которые способна нежная человеческая ладонь. Но не это сейчас волновало Аллуру, которая ни на миг не подумала его остановить.
Совсем рядом сокрытый в тени густых лиственных кустарников Эйнольс застыл, пораженный ужасом и красотой того, что открылось перед его глазами. Как человек благородный он обязан был уйти, однако великолепие момента заставило Эйнольса потянуться рукой к холсту, спрятанному в сумке за его спиной, и запечатлеть угольком при свете луны набросок своего величайшего шедевра…
В эту ночь, провожая Руфуса в царство даллиаров, Аллура попросила его показать ей источник. Руфус подвел возлюбленную к самой кромке перехода.
— Я хочу увидеть тебя, — попросила она.
Руфус ступил сквозь полупрозрачную пелену источника, и в смутной мгле Аллура впервые увидела его человеческое лицо. Руфус замер, с волнением наблюдая за выражением ее глаз, гадая, нравится ли он ей в обличии даллиара.
— Как ты красив, — с любовью прошептала Аллура и приложила ладонь к тонкой глади источника. С другой стороны Руфус сделал тоже самое. На одно короткое мгновение их пальцы соприкоснулись.
Внезапный толчок разбудил Руфуса, изнеженно распластавшего свое могучее тело поперек огромной кровати. Он сел и потянулся, с сожалением сбрасывая с себя сонливую истому. Руфус встал и подошел к окну, любуясь первыми лучами восходящего солнца. В душе его играли всеми цветами радуги дюжина первозданных самоцветов.
На полу валялась чаша, очевидно сброшенная на пол непонятным толчком. Руфус нахмурил брови и начал одеваться, гадая, что случилось в долине, в которой отродясь не было землетрясений.
Едва он переступил порог, как увидел, что к дому стремительно приближается всадник. Это был Тарьял. Он соскочил с лошади и подбежал к Руфусу, демонстрируя прыть, на которую раньше казался неспособен.
— Случилась беда, Руфус. Первозданные люди узнали про переход и завалили ущелье драконов. Они использовали древнюю магию, чтобы обрушить скалу прямо перед входом в источник. Теперь даллиары никогда не смогут попасть в Первозданную Землю.