Я взглянул на себя как будто чужими глазами: обыкновенный человек, истекающий кровью и с ломом в руках против роботов с огневыми пушками. Стало ли мне страшно? Еще как. Мне хотелось убежать прочь и нырнуть с головой в любое гнилое болото, лишь бы не встречаться лицом к лицу с механическими монстрами, игрушками дьяволов в людском обличии. Но разве я мог?
В паре сотен метров, в моей разбитой колымаге, сидела женщина, для которой я вдруг стал больше, чем бывший уголовник. Я стал ее пропуском в будущее. Пропуском, оплаченным на шестьдесят процентов. И хотя это был сплошной эгоизм с моей стороны, мне хотелось, чтоб хоть на несколько часов, но во мне нуждались, как в мужчине, защитнике, отце.
Оставалось лишь сорок процентов. И отсчет начался удивительно быстро.
Я услышал крик, и понял, что Пожарные нашли кого-то еще. Я сжал в ладони лом, жалея, что не могу достать хоть одну из огневых пушек изувеченных мною роботов. Но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Я побежал туда, откуда доносился крик, и обнаружил одного из Пожарных на руинах дома Марсии. Робот довольно ловко расчистил заваленную крышку, открыл убежище и вытащил оттуда пожилую женщину. Он держал ее за волосы, а она дико визжала, думаю, скорее от страха, чем от боли.
Пожарный швырнул мамашу Марсии на землю, и направил на нее свою пушку. Я закричал, надеясь привлечь внимание и остановить эту демонстрацию садизма, однако в этот же момент мое плечо обдало раскаленной струей.
Я не сообразил, что имею дело с искусственным интеллектом, способным рассчитать свои действия на сотни шагов вперед. Второй робот шел за мной, не выдавая своего присутствия, очевидно, замышляя устроить великолепную сцену сожжения уже двоих. Мне интересно, какому ублюдку доставляет кайф наблюдать, как умирающие люди корчатся в агонии? Может, где-то внутри роботов вмонтирована камера и торжествующий оператор «вживую» записывает восхитительные кадры насилия над человеком, за которые тысячи ликующих моральных уродов заплатят бешеные бабки?
Я не знал, что на свете существует настолько сильная боль. Но, брошенный на колени, загнанный в угол и раздираемый на части от злости, я вдруг почувствовал, как меня захлестнул неожиданно мощный поток энергии. Не спрашивайте, как, — я вряд ли смогу это повторить даже в самый пикантный момент моей жизни, — но я сумел развернуться и прыгнуть на стоявшего позади меня Пожарного. Я попытался всадить ему в шею лом, но это была бесполезная затея. Я услышал смех, и перед глазами у меня поплыло.
Говорят, в состоянии аффекта человек способен перевернуть машину весом более тонны. Мне удалось сбить Пожарного с ног, и пока он поднимался, что было нелегкой задачей из-за громоздкого баллона на спине, я изо всех сил ударил ломом по трубке. Раздался хруст и пластик разорвался пополам.
Я облегченно вздохнул. Без баллона робот мне не так страшен. Он силен, а я ловок, и соображаю куда быстрей, потому что это на меня шла охота. Не на него.
Я посмотрел на второго робота, потом на обгоревшее тело, лежавшее неподвижно возле его ног. Старушке уже не помочь. Но был ведь еще пацан! Я мельком окинул взглядом окрестности и не увидел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало тело шестилетнего ребенка, и на душе у меня отлегло. Правда, вполне могло статься, что мальчишку поджарили прямо там, в убежище.
Мои размышления прервало движение сзади. Робот встал на ноги. Я вновь почувствовал запах газа и понял, что баллон, скорее всего, повредился при падении. В голове молниеносно созрело решение, и я сделал несколько шагов вперед.
Оставалось надеяться, что, будучи профессиональными стратегами, роботы не способны предугадать провокацию со стороны жертвы, зажатой с двух сторон.
Как я и ожидал, робот метнул в меня струей пламени. Я прыгнул в сторону, и огненная бороздка задела лишь мою щеку. Раздался взрыв, и робота, что стоял позади, разорвало на части. Губу мою рассекло одним осколком, другой вонзился в ключицу, с десяток мелких оцарапали руки и лицо, но в целом, можно было сказать, что я не пострадал. Если не считать того, что левая рука и щека были одним сплошным ожогом.
Поднявшись на четвереньки, я вдруг увидел Марсию, стоявшую у тела матери. Она зажала ладонью рот, очевидно, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Молодец, девочка. Выдержала, не сбежала ко всем чертям, наплевав на сына и старушку-мать. Правда, к моим проблемам добавилась еще одна.
Я вскочил, отвлекая на себя внимание робота, но это оказалось не так просто. Пожарный тоже заметил Марсию. Он повернулся и зашагал навстречу новой жертве. Я метнулся следом и прыгнул ему на спину, однако робот стряхнул меня, словно надоедливую блоху. Тогда я ухватился руками за его ступни. Робот остановился, и откуда-то изнутри раздался глухой смех.