Дверь тихо отворилась и в кабинет проскользнула Катрин — биоробот, его помощница.
— Ян желает кофе или сок? — поинтересовалась она и улыбнулась. Робот был запрограммирован изображать улыбку, выдавая подобные фразы.
Вообще, Катрин была совершенством, своеобразным шедевром Яна Каспарова, доктора технических наук и изобретателя в области био- и робототехники. Созданию этого робота Ян посвятил немало лет. Движения Катрин были мягкими и плавными, как у человека. Все контуры ее тела, изгибы рук и ног, повороты шеи — все проработано и максимально приближено к человеческому оригиналу. Специальные устройства внутри тела робота издавали пульсацию, имитирующую стук сердца, грудная клетка вздымалась, закачивая воздух, и опускалась, выпуская его наружу. Лицо Катрин было особой гордостью Яна: робот был способен имитировать любые человеческие эмоции, в зависимости от заданной программы. Полость рта и глазные яблоки были изготовлены из специального биоматериала, способного вырабатывать и сохранять влагу. Кожа и волосы Катрин представляли собой органическую ткань, покрывавшую биометалл, и сохраняли температуру человеческого тела.
В экономическом смысле Катрин была утопией. Слишком дорогая для производства и содержания, обладая полным комплектом совершенно не нужных для эксплуатации особенностей, биоробот не представляла собой ценного изобретения. Людям для работы нужны были роботы, а не эмоции. Для всего остального дешевле было нанять человека. Разве что для какого-нибудь чудаковатого богача… Однако бездушная кукла-робот приедалась намного быстрее женщины из плоти и крови.
Ян понимал это, однако продолжал трудиться. Такой уж был он, Ян Каспаров — хотел доказать прежде всего самому себе, что способен создать человекообразного робота. Может быть, где-то в самых потаенных уголках сердца, он хотел немножко почувствовать себя Богом.
Катрин оставалась бездушным роботом. Спокойным и услужливым: так была написана ее программа. Ян иногда менял файлы, и тогда Катрин становилась другой: она пела и танцевала, рассказывала анекдоты, хохотала — все, как он хотел.
Он еще не закончил Катрин, когда в его жизни появилась Кристина. Первая, по-настоящему запавшая в душу и теребящая сердце любовь. Он неосознанно дал Катрин ее лицо.
Сейчас, глядя на безразлично-улыбчивое лицо робота, Ян вспоминал, как смеялась и улыбалась его Кристина, как полыхал любовью ее взгляд. Он осторожно провел пальцами по щеке Катрин. Робот послушно поднял на него немигающие холодные глаза.
2
Когда Ян вернулся домой, уже почти смеркалось. Кристина была на кухне и готовила салат. Ян на цыпочках подкрался сзади и чмокнул в шею. Кристина притворилась, что испугалась, и Ян, смеясь, сгреб ее в охапку и поцеловал так, как будто это был последний поцелуй в их жизни. В некотором смысле он был одним из последних. Ян взял лицо любимой в свои ладони и долго любовался, стараясь запечатлеть каждую черточку, каждую складочку и морщинку. За последний месяц кожа ее приобрела бледный желтоватый оттенок, глаза словно провалились, а нос похудел и заострился. Кристина молча наблюдала, как меняется взгляд мужа, и словно догадывалась о том, куда ведут его мысли.
— Я скоро умру, — спокойно проговорила она, и положила свои ладони на его.
— Не говори так, Тина. Ты будешь жить еще очень долго.
— Спасибо, что ты рядом и не позволяешь мне упасть духом.
Ян прижался губами к ее волосам и легонько поцеловал. Он не позволяет ей упасть духом! Сам Ян уже очень давно балансировал на грани отчаяния и слепой тоски. Его Тины больше не будет. Его маленькую славную нежную девочку скоро приберет к своим зловонным рукам смерть!
Он никак не мог смириться с тем, что через пару месяцев он похоронит жену, и ему придется как-то дальше жить с этим, просыпаться утром, когда ее нет рядом, ужинать в одиночестве стряпней, приготовленной безликим роботом, смотреть фильмы, прижимая к себе не теплое женское тело, а холодную подушку. Мысль эта сводила с ума.
Всю ночь Ян лежал, обняв Кристину за талию и лаская одной рукой все тело. Мозг работал в поисках решения — того единственного возможного или невозможного, который позволит ему остаться с ней рядом навсегда.
Ян никогда не любил, пока однажды осенним утром неловкая студентка — из тех, что шатаются по лаборатории, называя это практикой — пролила на его пиджак кофе. Что-то было в этих прекрасных глазах, глядевших на него виновато и с усмешкой, а также в прикосновении неловких рук с зажатой между пальцами салфеткой в не очень удачной попытке промокнуть пятно. Ян помнил, как взял эти руки в свои, и раздражение вдруг кануло куда-то восвояси, а на его месте родилось восхищение, не угасшее до сих пор…