Андреас и Элеана подходили под другую категорию. Один из выставляющихся живописцев был их близким другом, и они хотели оказать ему поддержку.
- Привет, красавица! - раздался мужской голос, и, обернувшись, Элеана оказалась лицом к лицу с представительного вида мужчиной.
- Максимилиан! - Она крепко обняла его. - Как самочувствие?
- Когда я вижу тебя, оно всегда прекрасное. - Наклонившись, владелец галереи расцеловал ее в обе щеки. - Черт бы побрал этого Андреаса за то, что поймал тебя первым. - Отстранившись, Максимилиан заглянул в дымчато-серые глаза, затем повернулся к приятелю и недоуменно поднял брови. - Андреас, дружище. В чем дело?
Между обоими мужчинами что-то происходило. Поняв это, Элеана, решив сменить тему, взяла Андреаса под руку и попросила Максимилиана:
- Пойдем, покажешь работы нашего протеже.
В течение следующего часа они обошли большую часть зала, время от времени останавливаясь, чтобы обсудить ту или иную работу или перекинуться несколькими словами со знакомыми.
Затем Элеана в сопровождении Бомонта направилась в соседний зал, где были выставлены скульптурные произведения. А Андреас остановился переговорить с приятелем.
- На губах у тебя улыбка, а в глазах грусть, - сказал Максимилиан. - В чем дело?
- Через неделю свадьба. - Она пожала плечами. - Мы с мамой каждый день бегаем по магазинам, а по вечерам куда-нибудь выходим с Андреасом.
- Я сказал грусть, дорогая, - возразил Максимилиан. - А не усталость.
Если Андреас пренебрегает тобой, ему придется иметь дело со мной.
Элеана улыбнулась.
- Шпаги на рассвете? Или пистолеты?
- С большим удовольствием расквашу ему нос.
Обернувшись, чтобы посмотреть на Андреаса, она окаменела. Встревожившийся Максимилиан повернул голову и проследил за ее взглядом.
- А, бесстыжая Сарита.
Эффектная брюнетка в красном обтягивающем платье из шелковистого материала, позволяющем проследить малейший изгиб тела, выглядела просто потрясающе.
- Не нарушить ли нам их уединение? - спросил Максимилиан, наклонившись к уху Элеаны.
- Давай. - Улыбка на ее губах по-прежнему не отражалась в глазах.
Пальцы Сариты с покрытыми кровавокрасным лаком ногтями лежали на предплечье Андреаса, совершая легкие, ласкающие движения.
- Может быть, мне заняться ею? - пробормотал Маскимилиан.
- Спасибо, но я сама могу за себя постоять, - так же тихо ответила Элеана.
- Поосторожнее, дорогая. Ты имеешь дело с очень опасным хищником. Максимилиан замолчал, ибо они подошли уже достаточно близко к объекту их беседы. - Самый драгоценный камень в твоей коллекции, Андреас, - склонив голову, сказал он с явной издевкой, - это Сарита. - И, улыбнувшись на прощание, исчез в толпе.
Молодец! - молча похвалила его Элеана, жалея о том, что сама не может сделать то же самое.
- Дорогой, принеси мне чего-нибудь выпить, - капризным тоном произнесла Сарита. Похоже, эта просьба уже вошла у нее в привычку. - Ты ведь знаешь мои вкусы.
Андреас, послушный светским условностям, отошел в поисках официанта, и Элеана мгновенно ощетинилась.
- Полагаю, ты уже видела фотографии? - спросила Сарита, окинув пристальным взглядом собеседницу. - Немного расстроилась, не так ли?
- Это и было твоей целью? - Несмотря на тепло помещения, Элеану зазнобило.
- Как умно с твоей стороны, - одобрительно заметила Сарита. - Ты решила простить ему этот грешок? Надеюсь, что так. - Она обворожительно улыбнулась.
- Мне не хотелось бы отказываться от него.
Элеане показалось, что место сердца в ее груди занял кусок льда.
- Ты зарываешь свой талант, - тем не менее спокойно ответила она.
- Что ты хочешь этим сказать, дорогуша?
Жаль, что у меня нет никакого оружия, но словесный укол все-таки лучше, чем ничего, подумала Элеана.
- Тебе нужно было бы стать актрисой. - Улыбка отняла у нее почти все оставшиеся силы, но она выдавила ее из себя и, повернувшись, направилась искать Максимилиана.
- И кто победил? - поинтересовался тот.
На Максимилиана всегда можно было положиться, и Элеана криво усмехнулась.
- Ты сам видел.
- Да, и я болел за тебя. - Он положил руку ей на талию. - А теперь скажи, что ты думаешь об этом произведении?
Она внимательно присмотрелась к причудливо сплетенным каменным телам.
- Интересно. Если я скажу, что это похоже на мое представление об индийской богине сладострастия со своей свитой, ты не посмеешься надо мной?
- Разумеется, нет, потому что так оно и есть.
- Ты говоришь это только для того, чтобы сделать мне приятное.
Максимилиан подчеркнуто театральным жестом приложил руку к сердцу.
- Клянусь!
Элеана засмеялась и получила улыбку в ответ.
- Почему не я, дорогая, - мягко спросил он, привлекая ее ближе. - Я бы обращался с тобой как с драгоценной фарфоровой статуэткой.
- Знаю, - ответила Элеана с оттенком неподдельного сожаления.
- Ты ведь любишь его, правда?
- Неужели это так заметно?
- Только мне, - тихо сказал Максимилиан. - Остается только надеяться, что Андреас знает, какой он счастливец.
- Он знает.
Услышав глубокий насмешливый голос жениха, Элеана деликатно освободилась из рук Бомонта.
- Я сказала Максимилиану, что восхищаюсь его умением находить талантливых скульпторов и живописцев.
Андреас окинул ее проницательным взглядом, от которого Элеане стало не по себе. Как он смеет смотреть на нее так, когда сам только что принимал откровенные заигрывания Сариты!
- Не шути со мной, дорогая, - предупредил Андреас, когда Максимилиан отошел, сославшись на обязанности хозяина галереи.
- Поступай согласно своим правилам, дорогой, - обманчиво ласково заметила она. - И пожалуйста, принеси и мне чего-нибудь выпить. Это даст Сарите еще один шанс поохотится на тебя.
Андреас хрипло выругался.
- Мы сейчас же уйдем, по-хорошему или нет, - сообщил он. - Выбор за тобой.
- Боюсь, Максимилиан расстроится.
- Ничего, переживет.
- Я могу закатить сцену, - предупредила Элеана.
Лицо Андреаса посуровело.
- Это ничего не изменит.
Зато Сарита воспримет их ссору с превеликим удовольствием.
- Надеюсь, мы хотя бы попрощаемся? - спросила она, сдаваясь.
Через десять минут Элеана уже сидела в машине, везущей ее к дому. За всю дорогу она не проронила ни слова и потянулась к ручке дверцы, как только машина остановилась. Было бесполезно говорить, чтобы он не заходил в дом, поэтому Элеана даже не стала пытаться.
- Максимилиан мой друг. Хороший друг! - резко заявила она, давая выход душившей ее ярости, едва они переступили порог дома. - Чего не могу сказать о Сарите!
- Ни Максимилиан, ни Сарита ничего для меня не значат.
Элеана с вызовом вздернула подбородок.
- А что же значит?
- Мы с тобой, - последовал лаконичный ответ.
- Что ж, отлично, - сказала она. - Кстати, Сарита вполне довольна тем, что ты женишься на мне. Эта особа - да будет тебе известно - собирается по-прежнему оставаться твоей любовницей.
- У этой женщины чертовски богатое воображение.
С нее было довольно.
- Прошу тебя, Андреас, уезжай. - В глазах Элеаны сверкнул гнев. - Если ты этого не сделаешь, я вынуждена буду совершить поступок, о котором потом могу пожалеть...
Она не была готова к столь внезапному нападению - одно мгновение, и ее губы оказались в плену яростного поцелуя. Это было откровенное насилие властное, мстительное. Запустив пальцы одной руки в волосы, Андреас удерживал ее голову, другой провел по спине.
Потом давление на губы ослабло. Это было уже не насилие, а страсть, но страсть, граничащая с нежностью, обволакивающая, возбуждающая, доводящая до состояния отрешенности от всего земного, уносящая в неведомые дали наслаждения.