Итак, что мы имеем, а что имеет нас? Как я понял, подземелье делится на определенные биомы, они на самом деле не такие большие, как кажутся, но мне от этого не легче. В конце каждого биома есть свой босс. За которого мне и дают награду, если эти мартышки примерно в таком же положении, как и волки которых я встретил вначале, то всё не так уж и плохо. И проблемы будут лишь с боссом… наверно. Не успел я пройти и ста метров, как я снова услышал рев макак.
— «Дима, они на деревьях!» — воскликнула шиза.
— Сраные гуки! — ответил я.
— Ракхг, — заявили мартышки.
И в отличие от прошлого раза не все хлынули на меня сразу, некоторые оставались позади. Они умнеют! А вот это проблема. Так мало того что они стояли позади, они начали кидать в меня всё что попадется под ру… кхем, лапу. Камни, палки, собратья, а иначе как объяснить такую траекторию полета одного отдельно взятого, перерезанного индивида? Ну, а если ничего рядом не было, то сами делали снаряды. Меня закидывали дерьмом, и это не выражение такое, а буквальное описание ситуации. Это не столько опасно, сколько обидно. Благо ничего пока что не попало, но я изрядно, мягко говоря, удивился от такого поворота событий.
Переставляя ноги и уворачиваясь от выпадов острых когтей, камней, палок и дерьма, я попутно нарезал слишком близко подобравшихся особей. Вскоре палки и камни закончились, так что это всё превратилось в сплошной обстрел дерьмом. Такое ощущение, что делая этот биом, Создатель вдохновлялся «Твиттером» или трендами «Ютуба».
Причем дерьмо ядрёное, как настояка на яйцах бомжа. Казалось, его высрал сам Сатана. Такой вони я давно не чуял с тех пор как побывал в сельском туалете. Наконец обстрел закончился, и они пошли в ближний бой. А теперь задача со звездочкой: убить два десятка голых мартышек мутантов, не вступив, или хотя бы не поскользнувшись, на минах имея лишь метровый клинок и кинжал еще меньше. На самом деле самое сложное тут как раз не вступить в бомбу, так как мартышки убивались одним старым, но действенным искусством — «Кайтом».
Рывок, взмах, вопль мартышки, отойти назад. Повторять до выполнения поставленной задачи, ничего особенного эти твари мне сделать не могли так что были быстро вырезаны под корень. К сожалению пару раз я таки вступил в фекалии отродий Люцифера, минуты три потом оттирал сапог об дерево, хотя подумывал отрезать ногу и отрастить новую. Заодно бы проверил возможности клинка. Но всё же этот круговорот дерьма в природе завершился, а я целый и относительно невредимый. Так как моя психика вместе со здравым смыслом повесились на порванных нервах уже давно, но они не считаются — так что отправился дальше.
— «Дерьмовая драка», — хмыкнула шиза.
— Черт, это было мерзко, — скривился я, стряхивая то ли печенку, то ли легкое с плеча. Видок был у меня тот еще. Весь в крови и потрохах, а сапоги еще и в дерьме и на кой хрен мылся, спрашивается?
— «Неженка блять».
На что я дал безапелляционный ответ:
— Пошел нахуй.
Посчитав мой аргумент достаточно весомым он замолчал. Ах, тишина проклятого леса так прекрасна и завораживающая… шучу, конечно. Какая к черту тишина? Пройдя метров пятьдесят от силы, я натолкнулся на…
— Что. Это. Блять. Такое?
— «Оно точно не из этого мира и оно НЕ должно жить, — и я был с этим согласен. Да фэнтези, но вот это существо не могло появится природным путем. — Неси огнемет, а лучше сразу портальную пушку! Выкинем это уежище к хуям собачьим на задворки вселенной, пусть другие идиоты с этим разбираются!»
Перед нами оказался комок гнилого мяса, сотканный из частей разных животных перемешанного с блевотиной, желчью, фекалиями и только самому Йог-Сототу известно, чем еще. Вот копыто какой-то твари, а рядом лицо и рука уже знакомой мартышки. Еще множество разных монстров собрано в этом куске гнилого мяса перетянутого жгутами — похожими на что-то среднее меж кишками и мышцами… Всё тело этого существа было усеяно глазами разных форм и размера, а также разными пастями. Иногда они сливались, глаз-пасть или же глаз в пасти. Оно всё раздувалось и сдувалось, как будто дышало, вены выпирали, словно под кожей у этой твари ползали змеи, а может и в самом деле ползали. Но самое омерзительное, оно всё гноилось и выделяло вонючую желтую жидкость, которую и оставляло за собой. Не просто вонючую. Казалось, сама суть этого слова заложена в эту тварь. Омерзение и вонь.
Завизжав, как бедный негритенок при виде белого балахона — рванул, куда глаза глядят. Ну, нахер, я к этой отрыжке Сатаны на дистанцию пушечного выстрела не подойду под страхом смерти! Кажется, даже просто находясь рядом, я могу подхватить какой-то неизлечимый сифо-спидо-рак
Остановился я наверно через метров пятьсот, всё-таки оно медленное, а я драпал как надо. Я не в обычном парке, а лаборатории ебнутого психа! По пути я повидал еще несколько представителей местной фауны. От мала до велика, начиная с белки у которой половина тела занимала морда, а в той десятки острых зубов с мои пальцы вместе с щупальцами, выделяющих черную слизь, и заканчивая подобием кентавра, где снизу была лошадь, а сверху какое-то насекомое с руками-лезвиями. Куда я блять попал?!
Но добило меня другое, подняв голову, передо мной стоял… Белоснежный, прекрасный конь. Его серебряная грива развевалась на ветру, которого не было. В общем и целом — магия. От такого вида я знатно опешил. Въебал себе пощечину. Мир качнулся, вылетело пару зубов, кажись я заработал мелкий сотряс, но он не пропал.
— Это чё… реальный единорог? — прекрасное животное на фоне страшного, проклятого леса. Казалось, эта земля недостойна, чтобы по ней ступали его прекрасные копыта.
— «Нет, блять, двухуй, а ты как думаешь?»
Эта та самая ложка с мёдом в чане с говном. Да вот только пока я отходил от когнитивного диссонанса, единорог двинулся вперед… галопом, опустив голову и направив на меня рог. Ах ты ж скотина!
— Меня даже единороги хотят убить, да за что?! — заныл я, уходя в сторону.
— «У тебя больше тысячи часов в МОБА, Дим».
— Справедливо…
Единорог затормозил и фыркнул, когда понял что промазал, а затем пошел на второй круг. Ну ладно хрен белобрысый, потанцуем.
— Ардо Фил Каге, — как только последний слог соскочил с моих уст, тень от рядом висящей ветки ожила и перехватила копыто благородного животного, дернув на себя. — Посмотрим на твой внутренний мир, — изрыв мордой землю, он завалился передо мной, клинок прошелся по шее и отделил голову от тела. Золотая кровь брызнула на землю, а могильный холод усилился. Передо мной упала голова некогда прекрасного существа. Прямо с открытой пастью. И тут меня осенило… В тот день я понял, что единороги не едят радугу и срут бабочками, они походу мясоеды, хоть и кони. Ибо зелени в этом лесу не было от слова совсем, а дрищем голодающим эта кобыла не выглядела, да и острые зубы тоже к этому ссылались.
— Этот мир прогнил, в нем не осталось ничего кроме боли и страданий…
— «И дерьма».
— Да, да — его тоже.
Разочаровавшись в жизни, с грустным лицом, весь в крови и кишках — я пошел дальше. Вот только куда? А вот это хороший вопрос. Я залез на дерево и… ничего, туман послал меня в пешее эротическое, разве что в одной стороне он сгущался всё сильнее и сильнее — туда и идем, в самую жопу.
Глава 11 Один за всех и все против меня!
Насвистывая какую-то песенку, от которой я помню лишь мотив, вальяжной походкой я продвигался всё дальше в густой туман. Где-то на краю восприятия были слышны фырканье недокентавров и плотоядных единорогов, а вот мартышки как сквозь землю провалились. Ну и хрен бы с ними на самом деле, мне же легче.