Глава 20 Пляски со смертью над пропастью кровавого безумия
Все звуки доносились до меня словно из-под воды, где-то на краю сознания хрипел Макс, рядом до меня пыталась достучаться Лили, а я… А я безвольной тушкой не мог даже пошевелиться и тут даже непонятно из-за чего больше. Из-за обхвативших мое тело щупалец или же от того наваждения от которого мое сознание уходит на второй план в какую-то Нирвану. Эйфория разливалась по всему телу волнами, словно стихийное бедствие. Даже похлеще, чем от поглощения жизненной энергии «Кровопийцей». В голове билось лишь две мысли: «Я умру» и вторая «Ну и срать». Мое тело меня не слушается, и что я могу сделать, да и зачем вообще сопротивляться? И так ведь хорошо.
Язык в глотке, казалось, скоро дойдет до желудка, тентакля в жопе идет ей навстречу, а северный пуфыстик присевший сверху не дает нормально дышать. Мир тускнеет, но мне было всё равно. Мой взгляд полностью загипнотизирован двумя желтыми провалами. Ведь эта суккуба мало того что присела сверху, так еще и активно насаживается двигая бедрами, попутно высасывая жизнь, но принося тонну удовольствия. А голоса в голове лишь подливали масла в огонь, подталкивая меня к пропасти забвения. «Расслабься»… «Получай удовольствие»… «Зачем пытаться?»… «Всё равно ты бы умер»…
И вот когда я уже смирился со своей кончиной и просто отдался тысячам голосов слившихся в один неразборчивый шопот, по телу прошел разряд, выводя организм из полудремы с переходом в небытие. Чувство, что мое тело набили свинцом — спало. Пропали и голоса. Я смог дышать, чем быстро и воспользовался, сплюнув наверно почти литр вязкой жидкости и с хрипом, столь желанный воздух добрался до легких.
А дальше я наконец-то смог нормально соображать, чуйка кричала, нет — она ОРАЛА, что мне задница. Мир как будто замедлился, давая возможность покрывшемуся паутинкой мозгу, заработать на полную. Подмечая всё возможное из полу смазанной картинки.
Ну, во-первых, суккуба из обворожительной красотки превратилась в настоящего монстра. Кожа стала серой, грудь, да и просто туловище с волосами почти не изменилось, но на этом всё. Начиная с локтей она покрылась черными наростами, как будто какая-то броня. Последние фаланги пальцев преобразовались в длинные когти, сантиметров пятнадцать. Ноги, чуть выше колен, преобразились в щупальца, которыми она обхватила меня и крепко держит, ну и лицо из милашки превратилось в страхолюдину. Это учитывая, что она сейчас была повернута ко мне в профиль, суккуба смотрела на кинувшую искры Лили, а мне уже становилось хреново. Пасть от уха до уха наполнена белоснежными игольчтыми зубами. Длинный язык в половину тела, впалый нос, словно у летучей мыши и пылающие желтые глаза с вертикальным зрачком.
Да к тому же суккуба была явно недовольна, что еще одна самка отвлекает её от обеда и уже тянет к ней свои щупальца. Действовать нужно быстро, но двинуться в таком положении, а уж тем более схватить оружие я не смогу никак.
— В тень, — я провалился вниз, чтобы тут же прыгнуть обратно, но уже с «Ноктисом» в правой и обвитой туманом левой руками. Умбра тоже подключился, да вот и такого быстрого маневра оказалось недостаточно. Эта тварь в последний момент дернулась, так что я оставил лишь глубокую царапину, от ключицы и до щеки, не задев сонную артерию на шее. Если у нее она там же где и у людей.
Наваждение хоть и спало, но ему на смену пришла ярость. Чертова берса, которая заставляя мои мышцы скрипеть от перегрузок, но всё же бить. Бить со всей силы, без пощады. В голове засела то ли моя мысль, то ли сообщение от моей Шизы. «Попадешься еще раз — умрешь». Каждый мой удар и выпад блокировался, каждая попытка подойти ближе — пресекалась, пока мне окончательно не сорвало крышу.
Умбра заслонил обе руки, а «Ноктис» отправился в полет. Поцарапав ей шею, он был отбит в сторону, словно насекомое, но оно того стоило. Я полностью занял её внимание, и она не заметила летевшую в нее молнию. Её парализовало. Она забилась в конвульсиях. Всего на секунду, но этого хватило. Несмотря на немного онемевшее тело, ведь меня тоже зацепило, пол подо мной треснул, а тело отправилось в непродолжительный полет. Этот рывок закончился столкновением наших тушек со стеной. Её впечатало в стену и, пока та не пришла в себя, я… начал просто кромсать её.
Когти входят в податливую плоть, а затем я отрываю от нее куски мяса и швыряя те поодаль. Мои царапки оставляют глубокие порезы на теле, а щупальца просто разрываются от ударов, в нос ударяет тяжелый, железный, но столь мною любимый запах крови.
В голове лязг метала, стук барабанов, хруст ломающихся костей и басистый смех, сквозь который иногда пробиваются слова. Убей. Порежь. Сломай. Разорви. Уничтожь. Убей. Убей. Убей… Кровавая пелена, закрыла глаза в прямом смысле слова. Ценной моих кровавых ванн, да трещин в костях стало отрывание доброй половины щупалец, руки по локоть, одной груди, что теперь открывала мне вид на её ребра, да еще нескольких кусков из её бока и бедра, а дальше она меня просто оттолкнула.
Провернувшись в воздухе пару раз, я шмякнулся на жесткий пол и снова закряхтел. Но сила, первобытная ярость и кровавое безумие, что всё еще сидела у меня в голове… была выкинута одним добротным ментальным чапалахом.
«Приди в себя, еблан», — прошипел Макс.
Я начал потихоньку приходить в себя, попытался встать, упал. Лишь с третьей попытки смог кое-как подняться, и оказывается, я на ногах еле стою. Рванул бы в бой, меня бы тут же порвали. В трех метрах от меня валяется «Кровопийца», к которому я и поковылял. Лили как раз закончила готовить свои молнии, которые сорвались в следующий момент прямо в раненную тушку суккубы, снова освещая темный коридор пещеры. Я поднял клинок и кинул взгляд на монстра. Придерживая вываливающиеся потроха, истекая кровью, эта сука поднялась на щупальца и заулыбалась.
— Посмотрим на твой внутренний мир, — прокряхтел я и из последних сил кинул клинок. — Сука, да сдохни ты уже, — а это когда моя тушка летела вниз. Удар об каменный пол пустил мир в очередной калейдоскоп, последнее, что я помню, как из меня снова вырвалась эта чертова слизь. А дальше меня окутала мягкая пелена мрака.
Открыв глаза, увидел унылый серый потолок, который украшала плесень или еще чего. Тело ломит, как будто я разгружал вагоны. На протяжении пары дней. В одиночку. Желудок вместе с содержимым спешно пытается дезертировать из, как мне кажется, полудохлого организма наружу. Почему-то вспомнил студентские дни, прям дежавю.
— Ух, — я попытался привстать, но тут же рухнул обратно, на что-то мягонькое, а мир снова закрутился безумной каруселью. — Нормально жмыхнуло.
— Дим? — опасливо подала голос Лили.
— Абонент вне зоны доступа… оставьте свое сообщение после сигнала… Срань, — тело снова скрутило судорогой, а содержимое желудка решительно намерилось выйти на свободу, так что пришлось зажимать рот рукой, пока от ладоней Лили не раздался мягкий свет, и мне стало немного легче. — Сколько меня не было?
— Минут пять.
— «У кого-то бомбануло, кши-ши-ши, — прохрипела шиза. — Ты бы и на дольше вырубился, если бы вообще не сдох, да вот только твой клинок всё же достиг цели. А если честно, то ты примат редкостный, подвид — долбоеб. Позволил яростью преобладать над разумом, чем сам себя чуть не сжег, так что жди пока пройдет интоксикация от яда суккуба и дуй дальше, кретин».
— «У тебя какой-то пунктик на оскорбления, а, Язва? Ну, вспылил немного, кто ж знал, что в этом мире не ты трахаешь суккуба, а она тебя, бррр», — я снова поежился, пока мне становилось всё легче, а флагшток в штанах становился всё меньше.
— «До тебя так быстрее доходит, да и нужно же хоть как то себя развлекать. Знаешь ли, тут чертовски скучно, из развлечений тут лишь стеб над тобой и игры с Умброй».
— «Например?»
— «Да что душе угодно, но не слишком сложное, а то тут бывает тупняк со стороны соседа».
— «То есть, ты хочешь сказать, — начал я закипать, — пока я в прямом смысле рискую жопой и сражаюсь со злоебучими кракозябрами и выкидышами природы, вы в карты играете?!»