Беснующуюся горящую тварь я просто прирезал, ну как, скорее порубал на три части, а потом переломал подвоночник, уж так точно не воскреснет. Смахнув с клинка требуху и черную кровь, спрятал «Синфайн» в пространственном кармане и ринулся вслед Мии.
Невысокая трава горела из-за пролетевших шаров, но стоящим на ней трупоедам было глубоко плевать на такую мелочь. Ладно бы тут были только они, но вот от тварей чуть поодаль лагеря у меня заиграло очко. Они чуть ли не сливались с темнотой ночи, но вот зеленые глаза выдавали их с потрохами. Костяной экзоскелет, смрад тягучей слюны и этот взгляд, что пробирает до самой души — я помню до сих пор.
Костяная гончая. Уровень 50–60. Нежить среднего порядка. Слюна настолько ядовита, что даже при попадании на кожу вызывает скоротечный некроз тканей. Может со временем парализовать жертву. Склоняются к существованию в стае. Не смотря на крепкую костяную броню имеет слабое место — сердце. Уровень опасности: легкие неприятности.
Ну нихера ж себе «легкие»! Тут штук десять трупоедов и пять гончих. И если первые являются легким соперником как для меня, так и для Лили, то вот гончие будут занозой в заднице даже для нашей пантеры. Вся проблема как раз заключается в их слюне. Нам нечем вылечить последствия их укуса. Ладно я, на крайняк использую «Кровопийцу», а вот что будут делать остальные я без понятия. Малого исцеления будет явно недостаточно для обезвреживания яда гончих.
Решение пришло быстро, но я ни капли не сомневался в его правильности. «Синфайн» удобно лег в ладонь, а дальше всё произошло словно под каким-то гипнозом. Проведя пальцами по клинку, призвал Пустоту в меч. Лезвие засверкало мириадами звезд и отдавало синевой, на пару мгновений «Синфайн» стал словно окном в Пустоту. А затем произошел параллельный земле взмах.
Судя по занывшим манатокам я немного перестарался, но оно того стоило. Пустота сорвалась с клинка и дугой полетела вперед. Мир на мгновенье утратил краски, а секундой после произошел хлопок, в котором вся нежить вместе с куском пространства просто исчезла. Меня обдало потоком леденящего ветра, тяжело задышав — я рухнул на колено, воткнув клинок в грунт и опершись на него.
Можно было проследить корреляцию меж расстоянием и силой повреждений нанесенных Пустотой. И так все, что было в трех метрах передо мной, исчезло без следа, но чем дальше от места взмаха, тем меньше повреждений. И так на максимальной дистанции траву словно катком прижало.
— Дамы, подбирайте челюсти, собирайте манатки — мы валим отсюда.
Мы мигом собрали свои немногочисленные пожитки, сели на лошадей и, разрезая ночь, помчались по тракту. Вся моя жизнь в последнее время сливается в безудержную карусель битв, что только набирает обороты.
Не было ни дня, чтобы я не встретился с какой-то тварью или хотя бы бандитом. Каждый монстр пытался запустить мне когти или клинки поглубже в плоть. Вечная битва, от которой я уж порядком устал. Чертовски хотелось отдохнуть, поваляться бы в мягкой кровати, попивая пивко, да в компании Лили… желательно недельки две. И без этих сраных бандитов, монстров и богов, я хочу просто отхонуть.
— «Но ведь тебе это нравится, всё это безумие», — пророкотал Умбра внутри моей головы.
— «А я и не говорил обратного, просто, откровенно говоря, заебался».
— Дальше по пути должна быть деревня, — как-то мрачно бросила Рави.
— А это и в самом деле хреново, — пробормотал я, увидев отстающие от нас огоньки глаз.
«Будет резня», — произнес Умбра нашу общую мысль.
— Ночка обещает быть жаркой, — промурлыкала Мия.
— Не подставить под удар деревню никак нельзя? — без особой надежды спросил я, ведь сам уже и знал ответ.
— Нет, — ответила Мия. — Даже если мы оторвемся — все твари ломанутся в деревню. Мертвые чуют живых, ведь они их еда и единственный смысл жизни. Они чуют души, а такое скопление людей будет светиться словно маяк. Тут нужно задать другой вопрос, Дим.
— Смогут ли вообще пережить ночь без нас?
— Именно. Без нас эта деревня утонет в крови и пополнит ряды мертвецов армии некроманта. Вот тебе и геройское дело, как раз по пути, как ты и любишь.
— Срань.
Огни факелов я заприметил издалека, всё же кошачье зрение есть не только у Мии. Деревня стоящая на холме ощетинилась кольями и закрылась за относительно высоким забором. Такое себе место для обороны. Мужичье стоящее на стене быстро сообразило, что скачущие всадники не к добру и эта ночь будет отнюдь не спокойной. Так что, даже не разобравшись нормально в ситуации, они оскалились стрелами и болтами в нашу сторону. Идиоты.
Не доехав до стены метров пятнадцать — выпрыгнул из седла. Прокувыркавшись и пособирав ребрами все мелкие камни дороги, подскочил и вытащил «Синфайн». На кончиках пальцев заиграли искорки, губы же шепчут активатор, а затем я развел руки в стороны. Огонь впитался в клинок, словно вода в губку.
«Синфайн» загорелся жадными языками, на лбу появилась испарина, то ли от огня, то ли от концентрации и напряжения. Тут шаг в право, шаг в лево и я сам превращусь в факел, хотя судя по влитой мною маны — сразу в пепел. Пылающий меч есть, пафосная стойка есть, еще и против нечисти сражаюсь, не хватает только крылышек. Клинок начинает увеличиваться в длину, так что я замахиваюсь и перестаю сдерживать пламя. Взмах был широким, но медленным.
Пылающие языки устремились вперед, пожирая всё на своем пути. Траву, камни, ветки, ну и, конечно же, нежить. Я отчетливо услышал визг немертвых тварей — это был хороший знак. Передо мной всё пылало, жар облизывал кожу. Стена огня не давала тварям пройти дальше. Посмотрев на пылающую преграду еще пару мгновений — быстро побежал к воротам, которые всё никак не могут открыться.
— Какого хера они всё еще закрыты? — рявкнул я, долбанув ногой по воротам. Я услышал мелкий треск, но дерево выдержало, ну это и я не со всей силой ударил. Всё же, мне еще всю ночь потом защищать эти ворота.
— Вы привели смерть в наш дом!
— Она сама к вам пришла, мы просто рядом оказались. Ты сейчас не в том положении, чтобы выебываться. Открывай ворота, пока мы не свалили, только знай, — я выждал, смотря усатому мужику в глаза, — без нас — ваша деревня захлебнется в собственной крови еще до рассвета. И это будет исключительно твоя вина. Открывай. Сраные. Ворота, — чеканил я каждое слово. — Мертвые идут.
Если этому придурку деменция и в самом деле отбила здравый смысл, то мы бы сели на коней и ускакали вдаль, оставив мертвецов обгладывать кости деревенщин. Помогать я готов, но не идиотам, и уж точно не ставя под угрозу свою и тем более жизни своих спутников. Молчание длилось недолго, но в нем отчетливо слышался визг трупоеда, что никак не мог сдохнуть в глодающих его языках пламени. Этот крик резал уши, доходя до самой души, заставляя ту сжиматься в трясущееся ничтожество и забиваться к пяткам. Но оно и подгоняло мужика к действию.
Вскоре мы оказались по ту сторону стены, я даже почувствовал некое облегчение. Но столь же быстро как появилось, также оно и исчезло, ведь пришло осознание ближайшего будущего. Молнией забравшись на стену, начал всматриваться в темноту. Сотни пылающих точек смотрели на нас в ответ. И это только трупоеды и гончие, самые быстрые из армии нежити, а там ведь еще и туева хуча зомби или еще чего.
— Эй, ты, — бросил я мужику в броне с гербом птицы на щите, стражник походу, — быстро буди всех. Буди всю сраную деревню.
На этот раз никто тупить не стал и мужик метнулся кабанчиком вниз, всё же сдерживать неизвестное количество нежити жалкой горсткой стражников с луками-арбалетами — не самая здравая идея даже для моего отбитого на все извилины мозга. Коль уж выдалась свободная минутка, а поспать мне сегодня точно не дадут — время вопросов. Так что присев и опершись спиной о частокол, обратился к затаившемуся в голове некрофилу.
— «Мне вот интересно», — обратился я мысленно к Умбре, но «договорить» не успел.
— «Азиатов у меня в роду не было, я ведь не человек, Дим».
— «Так какого черта ты тянешь в рот всякое дерьмо? И во-первых ты шутку испортил, а во-вторых, какого хера?»