«Умбра, рука!» — мысленно обратился я к своему квартиранту, и левая рука тут же покрылась темной дымкой, а затем последовал подшаг и молниеносный левый хук прямо в челюсть противнику. Его голова дернулась, прозвучал хруст, но я все же перестраховался и еще всадил ему клинок промеж ребер.
На этот раз меня атакуют сразу трое, и подбегать к отделившимся я уже не смогу, отступить или принять бой? Рациональная сторона говорит отступить, но это чувство… Всё же в этот раз можно дать ему волю.
Уклоняюсь от вертикального удара топором, одновременно с этим перехватываю руку с дубиной, тяну молодого парня на себя и подставляю его под удар мечом. Звук входящего метала прямо в спину парнише бьет по ушам, толкаю его от себя, на убившего его идиота с банданой. Тот с перепугу ловит тело, а я пока займусь идущим на второй заход усача с топором.
Быстро сближаюсь с ним и перехватываю топорище чуть выше того, где он его держал, всаживаю «Синфайн» прямо в локоть и дергаю топор на себя. Хватка слабеет, топор лежит неудобно, но пофиг, проворачиваюсь на месте и со смачным хрустом засаживаю его же оружие ему в живот чуть выше паха и останавливаюсь ближе к ребрам, всё же это топор, а не меч. Наружу падают склизкие потроха, я отпускаю топор и поворачиваюсь к оставшимся.
Безрукий кретин, что держится за культю и стонет, обоссавшийся от страха идиот в бандане и стоящий на трясущихся ногах молодой парень у которого, как говорится, еще молоко на губах не обсохло, лет девятнадцать, не больше, и он скоро выронит дубину из трясущихся рук. Ну что за бандиты нынче пошли, а? Срываюсь с места прямо на молодого парня и с ноги бью в живот, тот кряхтит и сгибается пополам.
— Д-демон! — запричитал идиот вбандане.
— Ага, — оскалился я, — прямиком из ада!
— П-пощады, — прохрипел парень у моих ног, но я просто опускаю ногу ему на горло со всей силы, слышится хруст шеи и он затихает.
— Хрен тебе.
Идиот в бандане разворачивается и пытается убежать, но как будто его кто-то отпустит, я за пару рывков добираюсь до него и полосую «Синфайн» по спине, но даже так он не умирает и приходится его просто добить прямо в сердце. Он там что-то еще молил о пощаде, но я его не слушал, это словно было где-то там, тело добивает еще живую нечисть, пока внутри я размышлял.
Мысль что я расслабился и не заметил никаких посторонних звуков, а точнее не придал им значения, мысль, что я слишком сильно доверяю предчувствию опасности, хотя знаю, что оно не панацея — всё это долбилось мне в мозг тоже где-то на фоне.
Передо мной встал вопрос, когда я посмотрел на блюющую у куста девушку, когда осмотрел поле боя, когда прочувствовал этот запах крови и дерьма от вскрывшихся потрохов, когда пелена спала с моих глаз. Я перевел взгляд с обезображенных тел, на свои окровавленные рука и думал:
Почему я ничего не чувствую? Почему не чувствую отвращения от убийства себе подобных? Почему я ничего не чувствую после убийства людей?! Однозначного ответа у меня не было, но были варианты.
Это была защита, либо мы, либо они, но это не то. Возможно, это из-за того, что после подземелья я не вижу разницы между угрозами для жизни? А может это из-за того, что я просто за людей не считаю это отребья? Хрен знает, но молчит, ответ кроется где-то рядом, но я никак не могу его заметить, возможно, он среди этих вариантов, лично я ставлю на последнее, но сейчас у меня есть проблемы поважнее.
— Похоже, — я присел на колено рядом с Лили, — встретиться с монстрами в человеческом обличье пришлось раньше, чем предполагалось. Ты как?
Девушка подняла на меня глаза, в них была смесь страха, неверия и сожаления, а на уголках уже собрались мелкие бусинки слез, нижняя губа дрожала, словно она хотела что-то сказать, но всё никак не могла собраться с силами.
— Я… я правда… правда у-убила кого-то?
Вытерев ей рот тыльной стороной ладони, я посмотрел ей прямо в глаза, выдохнул, положил ладонь на ее вороные волосы и сказал:
— Такова жизнь, либо ты, либо тебя, дерьмо случается, Лили, и раз уж для того чтобы спокойно жить в этом мире нужно убивать, так тому и быть, мне тоже хреново, — тут я не врал, но хреново мне по другой причине. — И не думаю, что тебе понравится участь проигравшей, — на этом девчонку немного передернуло, ладони сжали землю, и девушка немного захныкала. Я лишь слегка подтянул её к себе, а она уж сама просто прыгнула мне в объятья и тихо зарыдала в плечо. Я гладил её по спине и пытался утешить её, но из меня хреновый психолог, так что ничего кроме «Всё хорошо» или «Всё уже позади» — моя тупая башка не придумала, за то от чистого сердца, но ей похоже многого и не нужно.
Еще один чертов день в этом «прекрасном мире».
Глава 4 Добро пожаловать… в меня
— …а теперь о медитации. Медитация — это одна из основ постижения магии, не умея медитировать — ты не сможешь быстро пополнять свою ману и вообще развиваться как маг, так как медитация — это единственный способ войти во внутренний мир, к тому же это один из способов быстро пополнить ману.
В данный момент мы остановились на небольшом холмике посреди поля и сейчас, встав на камень, Лили проводила лекцию для одного необразованного в вопросе магии попаданцу. С того случая прошло полтора дня и девушка или в самом деле успокоилась, либо же она прекрасный актер. Кстати, выяснилось, что моя спутница та еще мерзлячка, поэтому она укутывается вообще во все, что только можно разве что только комбинезон мой не отжала.
Итого из всей получасовой лекции выходит следующая картина. Развивать в этом мире любую способность еще геморрнее, чем навыки, а особенно это касается магии. Система хоть и помогает, но львиную долю всё равно приходится делать самому.
Сначала как магу мне нужно научиться погружаться в себя, но тут я могу с уверенностью назвать себя сыном маминой подруги, ведь погружаться в себя я научился уже очень давно. Правда была одна загвоздка — Лили рассказывала, что при погружении во внутренний мир, каждый маг оказывается в среде, что больше всего подходит состоянию их души, многое зависит от предрасположенности мага.
Допустим, у Лили — это маленький замок, в котором есть пара комнат — библиотека и спальня, а также большой зал. И вот мне в край не хочется верить, что весь мой внутренний мир — это маленькая комнатка, с креслом и чертовым теликом по которому круглосуточно крутят реальный мир.
Но ступить на просторы себя самого — это лишь чертово начало, затем нужно почувствовать свое сердце души и прикоснуться к нему, уже после этого я смогу ощущать его и в реальном мире, а от этого — управлять маной что бурлит в манатоках. К слову, состояние последних всё еще оставляет желать лучшего, так что использовать заклинания я не смогу еще, навскидку, минимум недельку.
А вот после контакта со своим сердцем души можно приступать к изучению магических заклинаний. Это способ, который позволяет большинству магов изучать заклинания, но ведь есть и такие как я, которые вообще случайно получили магическое заклинание, но использую его не хуже обычных магов, правда, смутно понимая, как именно я это делаю.
Отсюда можно сделать вывод, что такие вот подземелья в который меня провели вначале — довольно прибыльное место и оно точно должно находиться под защитой короны, а иначе никак.
Итак, поехали.
Я закрыл глаза, а открыл уже в той самой комнате.
Скрипнуло кресло, я встал во весь рост и осмотрелся повнимательнее, внимательнее любого другого раза, когда я оказывался тут. Густой мрак обволакивал меня, словно густое болото, он не позволял мне ничего разглядеть дальше носа… Так что я просто пошел вперед.
Очень медленно, махая руками и тщательно проверяя куда ставлю ногу — я продвигался вперед. И вот спустя пару минут барахтанья в стиле укуренной куропатки — произошло ужасное.
— Срань! — мой рев разорвал бьющую по мозгам тишину. — Какой мудак поставил сюда тумбочку?! А… ну да… — всё настроение хоррора как рукой сняло, осталась лишь злость. Конечно к боли я привык, но чертов элемент неожиданности плюс удар мизинцем, затронул даже такого непробиваемого парня как я.