– Нам нанесено смертельное оскорбление! – Внутренняя Богиня затрепетала стрекозиными крышками и нацелилась метать молнии дальше. – До глубины души… Где этот Волк ходит, когда мы его ждем?
– Да мало ли где ходит! Он же не обязан возле нас сидеть, – пожала плечами Девочка-девочка. – Может, он занят.
– Я. Сказала. Нас. Оскорбили! – чеканила слова Внутренняя Богиня.
В этот момент летнее платье Внутренней Богини превратилось в судейскую мантию. Небо потемнело, его закрыли тяжелые грозовые облака. С каждой минутой Разумею Занудовичу становилось все труднее сохранять олимпийское спокойствие.
– Чего мы опять ругаемся? – робко спросила Девочка-девочка. – Все девочки переживают из-за влюбленности. Подумаешь. Может, лучше парного молочка попить?..
– Молоко полезно для цвета кожи и крепости ногтей. – На какое-то мгновение боевой запал Внутренней Богини снизился, но она тут же подняла его на прежний уровень. – Не увиливайте! Волка тут ждет лучшая девушка Москвы и Подмосковья. Страдает, между прочим. А ему, этому Серому Волку, и в голову не пришло, как мы переживаем! И он не приходит, не кается!
– Не идет тебе балахон инквизитора, – заметил Разумей, рядом с которым появилось нечто вроде деревянного глубокого колодца. – Знаешь что, раз ты такая умная, рули без меня, успокаивай Оленьку как можешь.
– Эй, ты чего? – на миг опешила Внутренняя Богиня.
– Я, милая, твои мысли читаю, не забыла? – спросил Разумей, перебираясь через край колодца. – И они мне не совсем нравятся! Ключевое слово «совсем». Слишком много истерики. Но слушать меня ты не хочешь. Так что бывай здорова, живи богато, а я ухожу в партизаны!
– Я тебе уйду!!! – завопила Внутренняя Богиня. – А ну вернись, подлый трус!
Но Разумей Занудович, не обращая внимания на истерику напарницы, перебросил вторую ногу через ограждение и скрылся в глубине колодца, над которым на миг вспыхнула неоновая надпись «Глубины души».
Внутренняя Богиня осталась наедине со своим гневом.
Девочка-девочка к тому времени поспешила скрыться – от греха подальше.
Душу Красной Шапочки наполняли гнев и обида.
«Что делать? Дальше плакать или попросить у родной бабушки, так вовремя приехавшей на съемки в деревню, приворотного зелья, подлить Волку, и пусть он мучается?» – задумалась Красная Шапочка.
– Молоком пахнет. Вкусно, – сонно высунулась откуда-то Девочка-девочка. – Хватит дурью маяться. Пора выздоравливать, гнать прочь хандру и опять становиться самой обаятельной и привлекательной. А Волк никуда от нас не денется, уж поверьте.
– Есть в этом предложении здравый народный смысл, – неожиданно согласился Разумей Занудович, осторожно выглядывая из колодца. – Завтракать необходимо.
С улицы перед домом Сказительницы послышался звук подъезжающего автомобиля.
– Есть хозяева в доме?
На пороге кухни появился высокий и суровый Михаил Комов, медвежьи уши которого торчали с обеих сторон красной бейсболки. За ним протиснулась тетка Выдра, домоправительница Михаила, распоряжавшаяся в его лесном трехэтажном особняке. Что Михаил Комов, что тетка Выдра были одеты в помятые льняные костюмы брюки-пиджак-футболка, чуть ли не домотканые.
– Оля! – проревел Михаил. – Лев Львович просит тебя приехать в деревенский клуб. У них там какая-то запара, совещание и сборы в Москву, нужно появиться. Мы за тобой.
– А где твои сиделки? – фыркнула плоским носом с небольшими усиками тетка Выдра.
Гибкая и коротконогая, она обнюхала плиту, сковородку с четырьмя оладушками и клубничное варенье в кастрюльке.
– Они, то есть Сказительница и бабушка, тоже в клубе, – растерянно объяснила Красная Шапочка и спустила ноги с кровати. – Мне даже надеть нечего. – И она стала нащупывать на полу тапочки, но ей попались красные туфли на высоких каблуках.
Встав, Красная Шапочка одернула ночнушку.
– «Надеть нечего» – самая распространенная женская фраза, – проворчал Михаил. – Езжай как есть.
– Все не так, – стала объяснять Красная Шапочка. – Я ведь, когда приехала сюда, в деревню, привезла с собой два чемодана, таких темно-розовых. – Взгляд Медведя начал свирепеть, и девушка заторопилась. – Так вот, в чемоданах была моя одежда. Но мостик через ручей, вернее не мостик, а бревно сломалось, и мы с Волком упали в воду. А Волк не умеет плавать…
Взгляд Михаила Комова не потеплел.
– В общем, уплыли оба мои дорогие, я бы даже сказала, дорогущие чемоданчики с одеждой. А ведь я целый год подрабатывала на покупки – писала глупые статьи для глянцевого журнала. У матушки два платья стыри… попросила, – объяснила Оленька самое важное, на ее взгляд.