— Ленинград, — спеша и волнуясь, говорил Ростовцев, — никогда ее был досыта обеспечен дешевой энергией. Мы бросили сюда все, какие только могли, гидроэнергетические ресурсы. Донецкий уголь давно уже забыл дорогу на север. Торф и сланец уравновесили энергетический баланс Ленинграда, дав ему и свет, и двигательную силу, и тепло, и множество химических ценных продуктов. Но все ли энергоресурсы нами использованы в достаточной мере? Нет! Например, ветер. Сила эта, конечно, капризна и непостоянна, но недавно законченные мощные ветросиловые установки в Крыму, качающие воды Днепра на засушливые степи нашего юга, доказали свою полную осуществимость и выгодность. Спешу, впрочем, оговориться: эти ветростанции работают в тесном союзе с мощным горным Варнутским гидроаккумулятором. Во время избытка ветровой энергии в Варнутское водохранилище накачивается морская вода, а когда ветра нет, эта вода пускается в турбины гидростанции, построенной у берега моря. Такая система позволяет отлично выравнивать непостоянную ветровую энергию. Почему нельзя устроить нечто подобное и под Ленинградом?
Тут докладчику задали не лишенный коварства вопрос: где же это на ленинградской низменности он думает устроить свои «горные» водохранилища? Не на высоте ли 40 метров, у Дудергофских высот?
Но инженер Ростовцев был не из тех, кого легко сбить насмешливой репликой… Угловатым движением рук он взъерошил себе волосы и мгновенно стал похож на рассерженного ежа…
— Сорока? Нет, по сорока, а четырех тысяч метров! Прошу пас быть немного диалектиками в этом вопросе. Не все ли равно — качать воду на высоту, например, тысячи метров — в резервуар, построенный на горе, или выкачивать ее с глубины той же тысячи метров из подземной пещеры? Не все ли равно, как получить обратно часть затраченной на качание энергии: при опорожнении горного водохранилища или при наполнении подземного водоема? В первом случае гидростанция и электронасосы стоят на поверхности земли, а во втором — они запрятаны глубоко под землей: вот и вся разница…
Пробить консерватизм технической мысли иногда бывает труднее, чем километровую толщу гранита, и остроумное предложение инженера Ростовцева в свое время оставалось без внимания. Но неожиданное обнаружение под Ленинградом естественных глубоких каверн сразу оживило интерес к его подземному гидроаккумулятору. Огромный объем этих загадочных подземных пустот (их определяли не то в 15, него в 20 куб. километров) позволял говорить не только об аккумулировании энергии, но и о получении в продолжение ряда лет, пока не заполнятся все пустоты водой, — нескольких миллионов сил дешевой энергии, не считая, примерно, такой же мощности от использования тепловой энергии самого водорода.
Необычным проектом заинтересовалась широкие технические круги и общественность. Желтый портфель и рыжая шевелюра Ростовцева мелькали почти одновременно в нескольких этажах дома СНК в Охотном ряду. Ростовцев стал постоянным гостем в Смольном, в Электротоке, на фабриках и заводах…
Настойчивость автора и убедительный язык его цифр одержали победу. Проект «Подземгэс» был утвержден в надлежащих инстанциях, и через год после открытия геолога Вержбицкого, его знаменитых ленинградских «каверн», на 25-м километре по Октябрьской жел. дороге вырос новый, не показанный ни на каких картах поселок.
Проект сам по себе был ясен и прост. На некотором расстоянии друг от друга ведутся две шахты по три метра в диаметре. Верхние сто метров приходятся на долю плывунов и ленточной синей глины. Этот участок придется одеть в прочную железобетонную броню. Дальше, на много километров вглубь начинается царство гранита. Пробить его семикилометровую толщу должен был новый электробур все того же неугомонного инженера Ростовцева.
Эта механическая «землеройка», как ее в шутку назвали на заводе, который изготовлял оборудование новой постройки, состояла из металлического цилиндра с массивным диском в три метра диаметром, снабженным двойным рядом резцов из специальной сверхтвердой стали. Диск этот приводился в быстрое вращение посредством электромотора в несколько тысяч лошадиных сил, заключенного в металлическом кожухе. Раздробленная порода в виде мелкой каменной пыли мощной струей сжатого воздуха уносилась из скважины на поверхность.
Первые же испытания показали прекрасную производительность новой буровой машины. Поддерживаемый системой мощных подъемников и прочных тросов из нового легкого сплава, электробур день за днем, метр за метром вгрызался в гранитную монолитную массу. Все операции были автоматизированы и механизированы. Работы шли днем и ночью. Для получения синтетического аммиака был выстроен химкомбинат. Проложена сеть трубопроводов до города и к южным теплоцентралям. Заканчивался монтаж аппаратов для газоочистки. Устье шахты было опоясано стальной броней затворов и вентилей. На соседней шахте, предназначенной в качестве трубопровода для будущих подземных гидроцентралей, на глубине 2 000, 4 000 и 6 000 метров были устроены боковые штольни и выемки для колес Пельтона и установлены генераторы мощностью в 120 000 киловатт каждый. Каждая из подземных электростанций должна была иметь по десяти таких гигантских машин.