Выбрать главу

О судьбах наших товарищей в Баянголе кружились версии, что они все погибли от большевистских пуль. Версии эти, к сожалению, оказались настоящими. В 1923 г., после возвращения в Польшу, я случайно встретил в поезде Палюха, который рассказал мне с подробностями историю нападения и захвата Баянгола. Все героические защитники Баянгола, в количестве 8 человек с Лукасевичем и Василием Ширниным во главе, были перебиты большевиками. Палюх своим спасением обязан единственно своей профессии. Потому что большевики, узнав, что он кузнец, приписали его к своему отряду, чтобы он подковывал им лошадей.

Отдохнув должным образом в Джедане, решили мы выступить в конце концов в Монголию. Полковник Чемагин договорился с одним из лам, который по цене 50 беличьих шкурок согласился забрать меня в свои сани. 29 января 1921 г. в 6 часов утра выехали мы из Джедана, направляясь в сторону Улангома, то есть нашего ближайшего этапа в Монголии.

Лама, Архипов и Шмаков управляли тремя парами саней, нагруженных товаром, полковник Чемагин ехал верхом на коне, я же с Яхонтовым занял четвёртые сани. Наш конвой состоял из нескольких вооружённых сойотов. Мы ехали замёрзшим руслом реки Джедан, направляясь на юг к снежным вершинам Танну-Ола.

Окрестность эта изобилует зверем; я заметил многочисленные стаи куропаток, которые в поисках корма роют длинные канавы в снегу, покрывающем степь.

Местности, через которые мы проезжали, несколько лет тому назад были густо заселены российскими колонистами. Однако же теперь на месте усадеб и хуторов торчали обгорелые и почерневшие брёвна, опустошённые подворья заросли травой. Являлось это следами страшной кровавой резни, совершённой в 1911 г. сойотами, мстящими за эксплуатацию и занятие их извечных пастбищных земель чужими пришельцами.

На одном горном склоне показалось стадо серн. Когда Чемагин метким выстрелом уложил самца-рогача, сойоты сразу же пустились за добычей, разрывая её на месте на куски. С заслуживающей изумления ненасытностью рвали они зубами сырое и ещё тёплое мясо, алчно облизывая стекающую по рукам кровь. Выглядели они при этом страшно. Громкие и жадные их чмоканья вырывали из раздумья погружённого в молитву Джару-ламу (хозяина саней), который при виде окровавленных лиц пирующих сойотов впал в гнев и, схватив в руки ташур (палку), начал ею охаживать прожорливых земляков. Сойоты под влиянием ударов разбежались, как стая куропаток в страхе перед ястребом, бросая ценную добычу. Из уцелевшего таким образом мяса Джару-лама изготовил вкусный бульон, которым нас любезно угостил. Мы провели ночь в сойотской юрте, где приняли нас очень учтиво, благодаря протекции и влиянию Джару-ламы.

На другой день рано, после хорошего завтрака, двинулись мы в дальнейшее путешествие. Выехав из долины речушки, заметили мы замёрзший водопад, который блестел на солнце великолепием всех цветов радуги. Под ледяным покровом шумела вода, извергаясь фонтаном и обрызгивая кроны сосен и лиственниц. Капли воды, моментально замерзая, покрывали блестящим инеем ветви деревьев. Ледяные сосульки, свисающие у подножия скал, были лазурными, как небо, а своей формой напоминали обелиски из ляпис-лазури.

Всё это вместе складывалось в совокупность, такую исключительно живую и богатую красками, что с необычным прямо восхищением всматривались мы в чудесный ландшафт.

Когда, наконец, исчез он из наших глаз, въехали мы в ущелье, называемое «Храм дьявола». В этом ущелье, согласно преданиям туземцев, скрывались когда-то разбойники, которые нападали на всех проезжающих этой дорогой путешественников, грабя их имущество, после чего мужчин убивали, а женщин брали в неволю. Безнаказанными эти нападения оставались до тех пор, пока Будда не услышал молитвы верующих и напустил на ущелье и его окрестности страшную бурю, которая перебила всех разбойников и уничтожила их убежища. С той поры прекратились нападения, но, по-видимому, злой дух облюбовал себе это место смерти и греха, потому что до сих пор в «Ущелье дьявола» свистит и причитает никогда не прекращающийся ветер, который в сердцах проезжающих здесь путешественников возбуждает удивительную, жуткую тревогу.

Всматриваясь в побледневшие лица сойотов, видел я, что они верят непоколебимо в старую легенду. Вздохнули, наконец, также с облегчением и все мы, выехав из страны тьмы на широкое и вольное пространство.

Спустя несколько часов добрались мы до перевала гор Танну-Ола. Перед нами простиралась огромная степь, обрамлённая горными цепями.