Назавтра утром из Самгалтая приехало наивысшее духовное лицо Урянхая, местный да-лама, который провёл несколько часов в конфиденциальной беседе с атаманом.
Рассказав о просьбе офицеров, посвятил я атамана в отношения, господствующие в лагере, добавив от себя, что такое поведение командира свидетельствует или о предательстве, или в лучшем случае о совершенном незнании военной тактики. Атаман обещал выяснить это дело после возвращения из Самгалтая, куда он собирался на следующий день.
Назавтра утром я сидел с атаманом за завтраком. Вскоре мы должны были ехать в Самгалтай, и атаман торопил меня, чтобы я быстрей заканчивал сборы. Лагерь был пустой, потому что пехота под командованием Поползухина вышла на учения, казаки же были заняты заготовкой жердей на загон для лошадей. Внезапно поблизости раздались несколько выстрелов. Я схватился за оружие, но колонист Я. успокоил меня, говоря, что это пехота стреляет в мишени.
Однако в ту же самую минуту новый звук выстрела разорвал воздух. Несколько пуль со свистом пролетели над лагерем, прошив верх нашей юрты.
Теперь уже не было сомнений в причине выстрелов. Это большевики атаковали лагерь.
Казаки, добежав до лагеря, схватили оружие и, рассыпавшись в стрелковую цепь, начали палить по врагу. Большевики многократно бросались в атаку, но после каждого раза, натыкаясь на бесстрашны отпор, были вынуждены отступать.
Несмотря на храбрость солдат, нам всё же угрожала огромная опасность: не хватало патронов.
Не размышляя долго, атаман решил тотчас же ехать на автомобиле, вместе со мной, на склады на реке Ирсун за помощью и амуницией. Я. вёл машину. Несмотря на то, что дорога шла по холмистой местности, большевики заметили автомобиль и засыпали нас градом пуль, ранив атамана в ногу. В неполный получас мы были уже у реки. Здесь первому встречному монголу мы поручили найти коней, однако когда по истечению некоторого времени не было видно ни монгола, ни коней, атаман приказал переехать реку на автомобиле. К сожалению, на середине переправы вода залила двигатель — автомобиль вздрогнул несколько раз и застыл на месте. Мы не знали, что делать. Нужно было брести пешком по воде, которая доходила до пояса. После достижения другого берега, побежали мы что было сил к уртону, находящемуся от брода в 5 верстах.
Вскоре после этого к нашему лагерю выехали 90 вооружённых людей под командованием есаула Смирнова, везя с собой ящики с патронами.
Атаман остался в уртоне, я же с Я. отправился к реке, чтобы при помощи конных сойотов вытянуть автомобиль из воды. Это далось нам нелегко, потому что сойоты вначале отказались помогать, и только в результате угрозы применить револьвер, автомобиль оказался на противоположном берегу. После выемки и разборки вымокшего в воде магнето, оставили мы автомобиль под охраной помощника, сами же вернулись в уртон за бензином.
В уртоне застали мы нескольких уже раненых солдат, от которых узнали, что большевики заняли лагерь, а остатки нашего отряда отступили на реку Тэс.
Следовательно, мы тотчас же решили упаковать все находящиеся на интендантских складах запасы и вывести их в Цаган-тологой.
Для перевозки багажа должны мы были применить силу при реквизиции сарлыков и коней, потому что сойоты не хотели отдавать их добровольно. Запасшись бензином, пошёл я с Я. к оставленной нами машине, но здесь, к нашему удивлению, не нашли мы оставленного помощника, а вместе с ним исчезло и магнето. По истечению часа появился помощник, неся эту необходимую часть машины, но она оказалась негодна к употреблению, потому что помощник, убегая, потерял некоторые её части.
Чтобы спасти автомобиль, мы решили ехать в Цаган-тологой за магнето с грузового автомобиля. Мы приехали туда ночью, но не застали уже никого, потому что по приказу атамана оттуда вывезли всё, что удалось, в уртон Дзур. После короткого отдыха двинулись мы, следовательно, дальше в сопровождении нескольких казаков, которые сумели убежать из занятого большевиками лагеря. Из рассказов этих казаков узнали мы, что с нашей стороны полегло очень много солдат и офицеров. Некоторые из них, тяжело раненные, застрелились сами из опасения перед большевистским пленом. Что произошло с Поползухиным и пехотой, никто не знал.
Дорогой до уртона Дзур мы встретили отряд вооружённых сойотов под командованием нескольких россиян. Этот отряд хотел взять нас в плен, однако, благодаря ручному пулемёту, мы отразили атаку. Из найденных при убитых документов мы узнали, что россияне, ведущие отряд, имели задание поднимать восстания среди сойотов и натравливать их против монголов и российских колонистов.