— Посторонних у нас в квартире не было… Да! — вспомнила она вдруг, — к Сереже прибегал один литовский мальчик. Они тут читали что-то, картинки в журналах смотрели…
Майор Пахомов задумчиво потер пальцем над бровью, в которой серебрился клочок белых, будто седых, волос:
— Хорошо. Сергею пока ничего не рассказывай. Я с ним сам поговорю.
Вечером Дмитрий Степанович объявил сыну, что завтра утром собирается ехать далеко за город на большой пруд рыбачить.
— Хочешь со мной?
Сережа чуть не подпрыгнул от радости:
— Ой, папа! Что за вопрос!..
— Поедем на машине, можешь пригласить для компании своего приятеля… как его?
— Гирта? Вот обрадуется!
— Да, кстати, кто он такой? Как ты с ним познакомился?
Сережа рассказал. К его удивлению, отец очень заинтересовался семьей Петронисов. Он начал расспрашивать, где они живут, где работает дядя Гирта, умеет ли его приятель читать по-русски и какие книги они смотрели, когда Гирт был у них на квартире.
Занятый мыслями о предстоящей поездке на рыбалку, Сережа отвечал с большой живостью, но сбивчиво и беспорядочно. Потом настойчивые вопросы отца насторожили его.
— Да зачем это тебе? — воскликнул он, когда Дмитрий Степанович полюбопытствовал, чем Гирт больше всего интересовался, будучи у них.
— Как — зачем? Возле границы живем, — с оттенком недовольства промолвил отец. — Мало ли кто к тебе в друзья может навязаться, чтобы выведать кое-что.
Сережа самоуверенно улыбнулся:
— Ну да, сказал бы я ему, начни он про какие-нибудь важные тайны выведывать! Если хочешь знать, Гирт в военном деле совершенно не разбирается.
— Так-таки совершенно?
— Да! Он даже не знал, что такое дивизион, батарея!..
— Ты его, безусловно, просветил в этом вопросе, — сказал майор Пахомов как о само собой разумеющемся.
Серело поймал на секунду острый пристальный взгляд отца и почему-то смутился:
— Только ты, пожалуйста, не подумай… Я вообще рассказывал. А о составе твоей воинской части — ни слова.
— А разве другие артиллерийские части ты видел?
Уши мальчугана сделались пунцовыми, будто его за них только что оттрепали. Он промолчал.
— Ну, вот, значит, или ты врал — чего я раньше за тобой не замечал, — или рассказывал именно о составе моей части, — сухо заключил Дмитрий Степанович. — Впрочем, что это мы с тобой! — меняя вдруг тон, усмехнулся он, обнимая сына. — Начали о здравии — кончили за упокой! Дружок твой, может быть, отличный человек, никому не скажет, а я подозрение навожу. Эх мы, хранители военных тайн!..
Сережа, ободренный его улыбкой, поднял просветлевшее лицо и, глядя отцу в глаза, с большим чувством произнес:
— Больше — никогда, никому, ни полслова!
— Хорошо, верю! А теперь ложись спать. Завтра подниму чуть свет.
— А ты — куда? — сдержанно спросил Сережа, заметив, что отец берется за фуражку.
— В одно место надо сходить. Дело есть…
Утром Сережа вскочил с постели, едва мать тронула его за плечо.
— Уже? На рыбалку?.. Я сейчас… — забормотал он, бестолково шаря спросонок по одеялу в поисках рубашки и брюк.
— Нет, сынок, не на рыбалку, — тревога! — взволнованно произнесла Ольга Павловна, подавая ему одежду.
— Какая тревога? Сегодня же выходной, мы на пруд собирались! Где папа?
— В штаб вызвали. Одевайся, одевайся быстрей!
Просовывая руки в рукава рубашки, Сережа взглянул на мать. Лицо ее было бледней обычного и тонкие губы вздрагивали, как от озноба. Остатки сна мигом, вылетели у него из головы.
— Чего ты испугалась? — со снисходительной улыбкой начал он успокаивать ее. — Тревога делается для обучения бойцов, для тренировки. Недавно же папа объяснял. Что это, первая тревога, что ли?
Мать промолчала. Посмеиваясь над беспричинным, по его мнению, испугом, Сережа оделся, натянул тапочки.
В это время где-то не очень далеко и как будто под землей грозно и коротко рокотнул гром. От его глухого раскатистого удара вздрогнул дом, в окнах жалобно дзинькнули стекла.
«Вот несчастье, дождь будет! — с огорчением подумал Сережа. — А тут еще тревога, папа занят. Пропала рыбалка».
Гром прогремел снова и снова. В соседней комнате резко затрещал телефон. Ольга Павловна поспешно вышла туда, и мальчик услышал, как она, по-прежнему волнуясь, заговорила с кем-то:
— Да… Здравствуйте… Минут десять, как уехал. Постойте, скажите же мне, пожалуйста, что произошло? Из-за чего суматоха поднялась?
В ответ ей сообщили что-то такое, отчего она даже вскрикнула.
Откинув портьеру на двери, Сережа увидел, что мать замерла у стола, прижимая к груди телефонную трубку.