- Думаю, дезинформацию всучить им не удастся. Они знают о зоне что-то такое, чего не знаем мы.
"Гепард", шурша шинами, начал тормозить и остановился.
- Мне надо идти.
- Надо, - вздохнув, согласился Ким. - Найду этого шалуна, который продает информацию, и собственноручно прибью гвоздями к дверям министерства.
- Я тебе помогу.
Я вылез из машины, взвалил на плечи ранец с оборудованием.
- До скорого, Саша.
- Если только вернусь.
- Типун тебе на язык! Тьфу, чего это мы заладили одно и то же! Давай!
Шоссе осталось за спиной. Теперь во всем мире я один. Первый бросок шестнадцать километров. Именно столько до границы зоны.
Я не любитель пеших прогулок, особенно по неухоженным лесам. Да еще когда за спиной ранец более чем в двадцать килограммов весом. На дорогу я убил больше пяти часов. Лишь изредка останавливался передохнуть. Благодаря "белым халатам", накачавшим меня с утра стимуляторами, чувствовал я себя вполне сносно...
Просека была метров триста шириной. Взрыхленная почерневшая земля - полоса отчуждения. Из космоса Новосибирская ТЭФ-зона представляла собой ровный круг радиусом двести километров. Просека - результат работы низковибрационного барьера. За просекой темнела стена леса. Не обычная тайга, а ядовито-зеленая масса буйной растительности. Выжженная здесь сто лет назад жизнь теперь брала реванш.
Над просекой переливалась радуга, будто только что прошел дождь. Но никакого дождя уже три дня не было. А был низковибрационный ТЭФ-барьер.
В голове гудело, на виски давила тяжесть. Не отпускало ясное ощущение это место опасно, человеку здесь делать нечего. Я подошел к просеке, чувство дискомфорта, неуверенности приближалось уже к тому, чтобы перерасти в панику... Так, успокоиться, собраться. Несколько пассов, вдох, концентрация хай-тог. Головная боль отступила, сознание прояснилось.
Я скинул рюкзак, открыл панель "Гвоздя", щелкнул тумблерами. Тик-тик прерывистый звук, синхронизация произведена. Теперь рюкзак на плечо - и можно идти напролом. Посмотрим, на что годны "головастики". Чего бояться? В крайнем случае ТЭФ-экран - это моментальная смерть, о которой человек, подвергнутый обработке ОС, может только мечтать.
Я ступил на почерневшую землю, затаив дыхание. Ничего не произошло. Посмотрел на "Компас" на руке - граница экрана в тридцати метрах. Вперед.
С каждым шагом я приближался к роковой черте. Снова боль в висках и затылке, какой-то первобытный, немотивированный страх навалился на меня. Десять метров до границы Восемь... Пять Каждый следующий шаг давался тяжелее, чем предыдущий. На уши давило, да и движения стали вязкими, как если бы я шел под водой. Смогу ли я преодолеть оставшееся расстояние? Я собрал остатки воли в кулак Только бы не упасть. Тогда я уже никогда не встану. До границы осталось три шага. Два... Перед глазами ярко брызнула радуга и рассыпалась на кусочки. Фейерверк на похоронах... Один шаг. Сознание покидало меня. Я больше не мог бороться. И я упал.
Это была смерть. Я падал целую вечность. Мои руки коснулись каменистой земли, колено пронзила острая боль. Я ничего не видел, перед глазами лишь плыли красные круги... Но длилось это, оказывается, лишь секунду
Сознания я так и не потерял. Голова прояснилась В ушах звенело Я пересек барьер и был в зоне ТЭФ-поражения. Рубикон перейден
Я с усилием встал, сделал несколько шагов. Обернулся.
Новосибирск, Москва, весь земной шар - это все в другом мире, к которому, может, я не буду принадлежать уже никогда...
НОВОСИБИРСКАЯ ЗОНА ТЭФ-ПОРАЖЕНИЯ. 11 ИЮЛЯ 2136 ГОДА
Повесть братьев Стругацких "Пикник на обочине", появившаяся во второй половине двадцатого века, считается мировой классикой и до сих пор пользуется интересом читателей. Там впервые был использован термин "зона" в определенном смысле - участок местности, подвергшийся техногенному или природному воздействию и приобретший опасные, загадочные свойства. Вскоре после написания книги появиласьЧернобыльская зона ядерного поражения, затем Оклахомская зона результат первых экспериментов с вакуумом. Были найдены две суперпаранормальные геоэнергетические зоны на Аляске и в Бразилии - в них порой происходит такое, что вообще не укладывается ни в какие рамки. И наконец, зоны ТЭФ-поражения. Все они являются средоточием аномальных биологических и физических явлений. Все чужды человеку. Все опасны.
Перешагнув барьер, я очутился в ином мире - это сразу бросалось в глаза. Дело далее не в том, что здесь не пели птицы - лишь изредка доносились издалека пронзительные полухрипы-полуохи. И не в том, что кусты и ветви деревьев были нездорово изломаны, а стволы сосен-гигантов казались склизкими на вид и кора их напоминала рыбью чешую. Хуже то, что все здесь не просто чуждо, но и смертельно опасно. Мне здесь нет места. Будь я оккультистом, то сказал бы, что местные злые духи слетелись со всех сторон и с жадным ожиданием взирают на меня, пытаясь решить, что же делать с чужаком. Но мистическое мироощущение мне чуждо, поэтому я просто оценил - дыхание здесь затруднено, пульс учащен и тяжесть давит на плечи, будто находишься на планете, притяжение на которой выше земного.
Я присел на поваленный ствол дерева, который на ощупь оказался вовсе не склизким, бросил в рот пластинку пищеэнергана - мой обед. Расслабился по хай-тог, гоня прочь боль, усталость, активизируя внутренние силы. Помогло. Я очухался, пришел в себя после преодоления барьера. Ну "головастики", послали почти на верную смерть. Хорошо, что я живучий, другой на моем месте сейчас был бы мертв.
Впереди неблизкий путь. Я перешел границу в точке, которая ближе всего к интересующему нас сектору Но все равно на дорогу уйдет не меньше двух дней.
Поднялся, подтянул лямки рюкзака. Усталость отступила, но давящее чувство неуюта только усилилось. На часах - пятнадцать двадцать. Пошли.
От меня требовалось две вещи - все время быть начеку и идти вперед. Больше всего досаждали стелющиеся по земле, похожие на колючую проволоку растения и стоящий стеной кустарник с желтыми цветами. Вскоре я приноровился и стал продвигаться довольно быстро при помощи вибромачете. Иногда попадались поляны с ромашками без стеблей размером с блюдце и с черными одуванчиками.
В лесу стояла гробовая тишина, не слыхать шороха листьев, птичьего пения, лишь иногда доносится треск - какие-то невидимые звери пробираются через кусты по каким-то своим делам. Стоял полный штиль, но время от времени обрушивались резкие удары ветра и опять все затихало. Интересно, удары следовали с периодичностью в восемь с половиной минут.
Лес кишел жизнью, но обитатели его не попадались мне на глаза, чуя чужака. Только раз я увидел, как из зарослей выскользнула золотая с синими разводами змея толщиной в руку да еще мелькнула за деревьями какая-то огромная черная масса.
Представителя животного мира во всей его красе я увидел на проплешине, поросшей метровыми бочкообразными полупрозрачными грибами. Это был лось. Огромный, метра четыре высотой. Жесткая длинная шерсть торчала в разные стороны, как иглы дикобраза, и походил он на сваленную в беспорядке груду хвороста. О том, что это лось, говорили ветвящиеся рога и унылая лосиная морда с грустными глазами. Он брел неторопливо, как-то ломано вихляясь, наклонялся над грибами и неторопливо же пожирал их. При моем появлении он неодобрительно посмотрел на меня и все так же неторопливо поплелся в чащу.
Пока что все складывалось удачно. Без особых проблем я преодолел приличное расстояние, хотя от зоны можно было ожидать чего угодно. Близился вечер. Неожиданно мне пришлось сделать изрядный крюк. Я наткнулся на "стеклянный лес" - так я назвал это неуютное место. Обычные сосны, обычная трава. Ничего особенного, если не считать, что все это было сделано из цветного стекла. Во всяком случае, на первый взгляд казалось именно так. От места исходила явная угроза, и я решил сделать крюк, что обошлось мне в несколько лишних километров.
Время от времени на пути попадались поросшие кустарником просеки. В одном месте зиял провал с гладкими отвесными стенами. Заглядывать я туда не стал. При ТЭФ-ударе наибольшая сила волн распределяется в виде сетки, получившей название "сетка Гурзуева", - просеки образовывались по ней.