Придвинувшийся ближе Тарамис, подняв фонарь, заглянул Дэррику в глаза:
– Дэррик.
– Мы пришли сюда умереть, – сказал Дэррик Мэту и Тарамису разом.
– Нет, мы пришли сюда не умирать, – возразил Тарамис. – Мы пришли сюда разоблачить демона. Как только люди, поклоняющиеся ему, узнают, кто он на самом деле, они отвернутся от него и освободятся.
Немощь настолько овладела Дэрриком, что слова мудреца едва коснулись его.
– Это все демон, – повторил Мэт.
– Ты говоришь со своим другом? – спросил Тарамис.
– Мэт мертв, – хрипло прошептал Дэррик. – Я видел, как он умер. Я дал его убить.
– Он здесь, с нами?
Дэррик покачал головой, не ощутив движения, словно это было чье-то чужое тело.
– Нет. Он мертв.
– Но он говорит с тобой, – настаивал мудрец.
– Это ложь.
– Это не ложь, чертов ты дурень! – взорвался Мэт. – Проклятый твердолобый карась! Тебя всегда было трудно убедить в чем-то, чего ты не можешь увидеть или пощупать сам. Но если ты не послушаешь меня сейчас, Дэррик Лэнг, я буду вечно бродить тропами призраков, не зная ни покоя, ни мира. Ты этого мне желаешь?
– Нет, – прошептал Дэррик.
– Что он сказал? – волновался Тарамис. – Это правильное место?
– Это обман, – сказал Дэррик. – Мэт сказал, что демон в моей голове пытается ослабить меня. И говорит, что он не демон.
– Ты ему веришь?
– Я верю, что демон в моей голове. Я невольно предал вас всех, Тарамис. Прости меня.
– Нет, – ответил Тарамис. – Меч знает истину. Он вел тебя.
– Это все демонские уловки.
Мудрец качнул головой:
– Ни один демон, даже сам Кабраксис, не способен взять власть над мечом Хоклина.
Но Дэррик помнил, как меч сопротивлялся ему, как не хотел сперва уходить из своей тайной гробницы.
– Меч не мог освободиться сразу, – сказал Мэт. – Просто не мог. Он ждал меня. Видишь ли, мы нужны ему оба. Вот почему я мотался туда-сюда по тропам призраков, между гранями «там» и «здесь». Я – часть всего этого. А третий человек, что ж, он – твой выход из положения.
– Третий человек – выход из положения, – вяло повторил Дэррик.
Тарамис изучал его, поднеся фонарь к самым глазам Дэррика.
Несмотря на раздражение от слепящего света, Дэррик обнаружил, что не может пошевелиться.
«Ты не мой сын! – ревел отец в его мозгу. – Люди глядят на тебя, и они бы не осудили меня, если бы я убил твою мать. Но она околдовала меня. Я не могу даже поднять на нее руку».
Боль взорвалась в груди Дэррика, но это была боль памяти – в настоящем с ним пока ничего не случилось. Он снова стал мальчиком, приземлившимся на кучу вымазанной навозом соломы. Подошел отец и долго бил его, а потом Дэррик много дней пролежал в стойле на этой же соломе, мечась в жару, со сломанной рукой.
– Почему я не умер тогда? – спросил он. – Все было бы гораздо легче, гораздо проще. И Мэт остался бы жив, жил бы себе да поживал с семьей в Хилсфаре.
– Я сделал выбор, – сказал Мэт. – Я предпочел уйти оттуда, уйти со своим другом. И если бы ты не стал причиной тому, я бы ушел оттуда сам. Хилсфар слишком тесен для таких, как мы с тобой. Мой старик знал это, как он знал и то, что я покидаю дом, чтобы поддержать тебя.
– Я убил тебя.
– А если бы не ты, сколько раз я мог бы уже погибнуть? До того, как мы оказались в порту Таурук?
В памяти Дэррика Мэт с прицепившимся к нему скелетом снова разбивал голову о скалу.
– Сколько раз капитаны кораблей, на которых мы плавали, говорили нам, что жизнь моряка флота Вестмарша ничего не стоит? Долгие вахты, низкая плата, да и жизнь короче, чем хотелось бы любому человеку. Единственное, что придает всему этому цену, – твои товарищи по команде и те несколько служанок в трактире, которые, когда ты войдешь, посмотрят на тебя так, словно ты настоящий герой!
Дэррик помнил эти речи и те времена. Мэту всегда все удавалось, всегда он заполучал самых хорошеньких служанок, всегда у него была куча друзей.
– И я бы знал, что мое везение не отвернулось от меня даже в загробном мире, если бы мы с тобой закончили это дельце, на которое подписались. Подними меч, Дэррик, и будь готов. Третий человек идет.
Слабость оставила Дэррика. Только сейчас он осознал, что Тарамис схватил его обеими руками за грудки и яростно трясет.
– Дэррик, – снова и снова повторял мудрец. – Дэррик!
– Я тебя слышу.
А еще он слышал стук стрел о металлические щиты воинов. Очевидно, церковные стражники осмелели и решили пристрелить хоть кого-нибудь из них. Сейчас бойцы держали щиты так, чтобы они заходили один на другой – внахлест – и дротики сквозь эту стену не проникали.