Вьюга закружила вокруг них, слепя своей плотной белизной. Холод обжигал лицо и незащищенную кожу, штормовой ветер, поднятый магией Тарамиса, хлестал по телу, а Дэррик занес меч, перехватив его у рукояти, и метнул, как копье.
Заколдованный клинок Хоклина летел ровно, невзирая на ужасный ураган. Меч вонзился Чолику прямо в сердце, опрокинув жреца. Ноги его запутались в ризе, за которую крепко держался Дэррик.
– Нет, – выдохнул Чолик, цепляясь за меч, проткнувший его насквозь.
Руки его тут же охватило жгучее голубое пламя, но он был бессилен разжать их – как и бессилен вытащить клинок из своей груди.
Воспользовавшись тем, что Чолик уже не способен бороться, Дэррик схватился за край балкона второй рукой и влез наконец на помост. Чолик отпрянул, освободившись от хватки Дэррика, и перевалился через перила.
– Меч! – крикнул Мэт. – Кабраксис не дремлет!
Цепляясь за вздыбившийся помост на мотающейся голове змеи, видя, что творится вокруг него лишь краем глаза, Дэррик быстро ухватился за балкон левой рукой, вытянув правую в сторону меча. Он желал, чтобы оружие вернулось к нему, как в тот день у дома Эллайджи Кургана.
И хотя труп Чолика летел вниз на разбитый пол, Дэррик чувствовал связь между собой и мечом. Он увидел, как зачарованный клинок потихоньку выходит из мертвого жреца. Меч Хоклина стремился подняться в воздух и вернуться к Дэррику, когда змея внезапно вскинула голову, подбросив моряка в воздух, отбросив при этом труп в сторону.
Дэррик, кувыркаясь, полетел под самый купол собора, так высоко его зашвырнули. Он молотил руками и ногами, пытаясь вернуть контроль над телом, и в ужасе наблюдал, как змеиная голова с открытой гигантской пастью оказалась точно под ним. В глотке чудовища бушевало пламя, обещая смерть от огня тому, кто, казалось бы, уже неминуемо попался.
– Достань меч! – надрывался Мэт. – Если у тебя не будет меча, ты ничего не добьешься!
Дэррик пытался сконцентрироваться на мече, но не мог не думать о змее внизу. Едва не врезавшись в потолок, он достиг верхней точки и теперь полетел вниз. Дэррик понимал, что даже если змея вдруг не проглотит его, удара о каменный пол ему все равно не пережить.
– Меч! – кричал Мэт. – Ярость Шторма защитит тебя, если будет у тебя в руке! Я могу помочь тебе через магию клинка!
Дэррик отбросил мысли о смерти. Если он погибнет, это всего лишь положит конец боли, с которой он жил весь последний год, и той боли, которую он пронес через все прошлые годы, через всю свою жизнь.
Он сосредоточился на мече Хоклина, на связи, которую ощущал между собой и оружием. Тут зачарованный клинок все-таки вырвался из тела Чолика и полетел к тянущейся к нему руке Дэррика.
– Держи меч. Держи меч, чтобы я мог помочь тебе.
Не имея возможности изменить направление полета, Дэррик падал камнем в поджидающую змеиную пасть. Языки пламени обвили его, и на мгновение моряк подумал, что сгорит дотла. Немыслимый жар окружал человека, лишая его чувств.
– Расслабься, – предупредил Мэт. Голос его, хотя Дэррик и был уверен, что исходит он из его собственной головы, казался далеким и слабым. – Сейчас будет самое страшное, но другого пути нет.
Дэррик не мог поверить, что он не мертв. Одно падение в пасть каменной змеи должно было убить его, а неистовый, как в кузнечном горне, огонь вообще лишал всяких шансов на выживание.
И все же…
Он жил. Он жил и понимал это по своему захлебывающемуся мучительному дыханию и по ломящей боли во всем теле.
– Не лежи там, – сказал тонкий, едва слышный голос Мэта. – Это Черная Дорога. Извилистый Путь Теней. Здесь правит Кабраксис. Ну, по крайней мере, он сам верит в это. Он убьет тебя, если ты будешь лежать. Вставай…
– Вставай, – проскрежетал хриплый бас. – Вставай, никчемный ублюдок.
Дэррик не мог не узнать отцовский голос. Глаза его распахнулись, и он увидел знакомый сарай за мясной лавкой. И обнаружил, что лежит на грязной соломе на чердаке.
– Ты не думал, что я поймаю тебя здесь дрыхнущим, так? – рявкнул отец.
Дэррик инстинктивно свернулся клубком, пытаясь защититься. Тело болело от вчерашних побоев. А может, и от сегодняшних, заработанных чуть раньше. Иногда после избиения Дэррик терял счет времени. Беспамятство и потерянное время добавляли мучений.